Ласточки прилетели.

Посмотрела. Осталось какое-то странно ощущение, будто ничего и не изменилось, но все поменяло цвет.
На первый взгляд в фильме множество несостыковок, ну какой, скажите на милость, ребенок в нашей стране оставит свой велик незнакомому мужику, просящему позвать ему наркомана?
Очень шаблонная мать. Было ощущение, что снимали америкосы, и я ждала когда же кто-нибудь скажет "Это пиво Вадика..." знающие поймут
А оказалось - нет, наши снимали. Я в шоке. В культурном. Я как-то не ожидала, что мы все еще такое можем снять.
Все очень просто и реально. А это, как известно - два критерия правды. И вроде бы непонятно, что хотел сказать автор картины, зачем он ее снял, что я получу, посмотрев ее. Но все как-то косо преломилось, став в известной степени контрастным.
Но я по-прежнему не знаю, что хотел сказать автор, зачем он снял свой фильм, и что же я в итоге-то получила?

Такие дела

@темы: Тыквенное

---

Из последней Латыниной.

и хотя сама Латынина не пишет, на мой взгляд, для масс, тем не менее, ее суждения полны смысла, логики и простой аналитики. Интересно и поучительно

Умер Борис Стругацкий. Современная литература – она устроена очень странно. Есть некоторое количество людей, которые называют себя писателями, которые пишут книги, которых не хочется читать. Есть также некоторое количество профессиональных критиков, которые занимаются тем, что читают эти книги. Ну, вот, есть, знаете, узкоспециализированная категория людей, которая обслуживает буровые установки. От этих критиков мы узнаем, что это великая книга, приходится верить на слово, потому что прочесть нет ни времени, ни желания. Поскольку надо как-то объяснить причину, по которой читатель не читает великих книг, то нам говорят, что он их не читает, потому что он – быдло. Люди испортились, великих книг не читают, великого «кина» не смотрят и вот как все хорошо до тех пор, пока не приходят Братья Стругацкие. Или братья Вачовски, или Толкиен, или Джоан Роулинг и пишут, там, «Властелина колец» или «Пикник на обочине».

И тогда выясняется, что литература – это немного другое, что это ближайший родственник мифологии, что писатель – это человек, который создает вторичную знаковую систему, которая описывает мир, вторичный язык. И этот язык как и всякий велик ровно настолько, насколько им пользуются все. Писатель – это человек, который придумывает мир. И мы говорим «Плюшкин, Шейлок, Дон Румата, Маглы», - говорим мы. И тогда выясняется, что литературы не существует без сюжета и без характера героя, потому что сюжет – это один из уровней сложности текста, и что книга должна быть такая, как удобно читателю. Ну вот как стул должен быть удобен тому, кто на нем сидит. Ну, вот, нельзя производителю стульев прийти, устроить стул, который, скажем, без одной ножки (надо сидеть в напряжении, поддерживать себя рукой). А, вот, если стул не будет покупаться, то сказать «Ну, народ – это быдло, он не понимает моей гениальной концепции стула, у которого теперь вместо 4-х ножек, а я вот первый в мире одну из 4-х ножек убрал».

Тогда тоже выясняется, что большинство текстов мировой литературы, которыми мы восхищаемся, написаны именно для массового читателя. Вот, Софокл и Эврипид писали для массового читателя. Шекспир писал для массового читателя. Илиада написана для массового слушателя. То есть не написана – сочинена. И я вас уверяю, что Илиада – это блокбастер о том, как люди режут друг друга, о войне и о подвигах. И я вас, кстати, уверяю, что афинская толпа, которая изгнала Алкивиада, была ничуть не лучше той афинской толпы, которая сейчас жжет чучело Ангелы Меркель.

И что в истории мировой литературы бывали периоды, когда литература разделялась на массовую и элитарную. Например, в Греции времен второй софистики тоже была очень популярна идея, что литература должна быть элитарна. Был такой Аполлоний Родосский, который написал замечательную поэму «Аргонавтику». Думаю, что ее читало меньше людей, чем Илиаду.

Так вот книги братьев Стругацких – это литература, и ее для начала безумно интересно читать. Этот стул стоит на 4-х ножках – сюжет, герой, характер, смысл. И, вот, главное отличие литературы от науки в том, что она моделирует мир не на основе общих законов, а на основе басен. На каждую басню найдется противобасня, и, собственно, поэтому и является событие и сюжет важнейшей единицей текста в литературе, потому что всякое событие начинается одним набором условий, а кончается другим. В этом смысле такое же отличие литературы от журналистики, потому что хорошая статья – это ты ее прочел и понял, что хотел сказать автор. А если ты не понял, чего хотел сказать автор, это плохая статья.

А хорошая книга – это ты ее прочел и если ты точно понял, что хотел сказать автор, это очень плохая книга. Вот поэтому хорошей литературе необходим сюжет, потому что сюжет – это способ преодоления противоречий. Именно поэтому мы говорил «Орел наш Дон Рэба» и все понимают, о чем.

И, в общем-то, я думаю, что именно поэтому Братья Стругацкие, писавшие интересные книги, останутся в русской литературе, а очень много их элитарных, пренебрегающих читателем, сюжетом и героем современников из нее исчезнут.

@темы: Еженедельник

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Театральный вечер

Была в театре. Здорово, но в самом конце режиссер залажал.
Не суть.
Встретила Женьку.
Ми-ми-ми! Он такой прикольный!
Краткая история. Женька - это товарищ, которого я не видела года этак три. А где-то года четыре назад мы с ним познакомились и я решила, что совершенно необходимо заниматься флейтой.
И тогда мне казалось, что он секс. Но годы прошли и это как-то отпустило.
Но сегодня. В театре. Внезапно. Встречаю его. Долго думаю, он или не он. А потом понимаю, что это все-таки Женька, решаю не палиться.
А потом все сижу и думаю, какой он оказывается прикольный. Вспоминаю, понимаю и полностью соглашаюсь с собой четырехлетней давности.
И методом кропотливого анализа понимаю, что вот он - Бертье! И думаю: "О, Господи! Я три года назад просрала такого охрененного Бертье!"
В общем - это было очень классно. И он такой прикольный со своей второй физикой, абсолютным слухом и руками Боже, какие руки! Всегда любила музыкантов!!!
Отличный вечер!!!

АПД
Рассказала Машке, решили, что Женек похож на маньяка А ведь и вправду

запись создана: 24.11.2012 в 22:26

@темы: Тыквенное, Дайте этой женщине парабеллум, Её Величество желает, Товарищ Хунта, я влюблён!

---

Когда танцуют великаны.

АПД отредактировала все, что не нравилось.

Оно планировалось как нечто очень тяжеловесное и, возможно, большое. Но вышло крошечным и каким-то сказочным. Своеобразная ирония, надо сказать.
На самом деле, меня глубоко тронуло известие о начале операции "Облачный столб"
Поймите правильно, я согласна, что государство должно защищать своих граждан, но как быть невинным жертвам?

Когда танцуют великаны.

Когда танцуют великаны, земля качается в такт их шагам, и вибрируют стены. Где-то там, наверху, вместо солнца – сплошная пыль.
И когда наверху танцуют великаны, в небе не скользят белыми тенями красивые ибисы.
Где-то там, где сейчас день-деньской великаны поют и пляшут. И внизу, в темном грязном подвале слышно только: «Сви-и-и-и-и! Бум-бум!», "Сви-и-и-и-и! Бум-бум!"
И так – третий день.
С каждым днем в темнице подвала все больше песка, и Фатиме порой кажется, что весь мир состоит из него. Песок в воздухе, в воде, в земле, в еде, в звуках и даже в темноте. Везде только песок и еще далекое «Сви-и-и-и-и! Бум-бум!»
Из подвала они не выходят. Они – это Фатима и две ее сестры: Сание и Зарема. Зарема все время плачет. Ее пугают празднества великанов, а еще она страшно боится темноты. Глупая она - так считает Фатима.
Фатима темноты не боится. Она сидит в своем углу и, хотя вокруг кромешная тьма, она все равно закрывает глаза и уходит в «мечтательство». Там ее страна. Даже не страна, а целая Вселенная. Там есть много того, что Фатима видела сама, и много того, что она знает с чужих рассказов, а еще там много того, чего никто никогда не видел, о чем знает только сама Фатима.
От туда и пришли великаны.

Сание все время молчит. Она спокойна и одновременно напряжена как веточка ивы. Она сидит закрыв глаза и о чем-то беседует с самой своей сутью, будто не существуя, отвлекаясь только на время намаза. Хотя в их подвале сложно понять, когда же приходит нужное время.
Сание усердно молится, она верит в каждое слово молитвы. Она верит, что они не одни. Ведь если она перестанет верить, то чуда уж точно не будет.
Сание всегда собрана. Она старшая и несет ответственность за трусиху Зарему и маленькую Фатиму.
Вот почему Сание выдумала великанов.

Великанов с каждым денем все больше. И далекие «Сви-и-и-и-и! Бум-бум!» теперь звучат почти у самых стен дома. В подвале бетон пошел трещинами, а песок не дает дышать. Зарема больше не плачет. Она лежит, положив голову на колени Сание, безмолвно трясясь от страха и надвигающейся пустоты. Никто о ней не знает, но Зарема чувствует. И плачет от неотвратимости ее прихода.
Забываясь тревожным сном, девочка видит мать, как та вышла из дома, и как раздалось первое «Сви-и-и-и-и!», а потом все потонуло в пыли и грохоте.

Старшим тревожно и больно. До отчаяния. Им очень хочется покоя. И солнца. И белых ибисов в небе.

И только маленькой Фатиме вовсе не страшно. Она сидит, закрыв глаза, и мечтает о том, как там, наверху, резвятся великаны. Как они весело поют и смеются. А где-то рядом мама, и она тоже смеется, и поет своим красивым глубоким голосом, как пела колыбельные своим детям. И как великаны радуются ее пению и тоже поют: «Сви-и-и-и-и! Сви-и-и-и-и!» А потом пускаются в пляс, и слышно только «Бум-бум!» А земля дрожит.

Скоро все закончится. Скоро великаны прекратят танцевать и уйдут в «мечтательство», но напоследок, в самый последний праздничный час великаны решат сплясать еще один раз.
И снова в воздухе поднимется пыль, и польется далекое «Сви-и-и-и-и!»
А один старый Великан оступится и случайно раздавит маленький домик Фатимы.
Повсюду песок.

запись создана: 23.11.2012 в 00:11

@темы: Неожиданное творчество

---

Курт Воннегут "Бойня №5 или крестовый поход детей"

Черт, а ведь уже согласилась с собственной ленью Т_т

Нет, я не о том. Отличная книга! Просто потрясающая! Это такой безумный сплав автобиографии, эссе и какого-то космогонического сюжета, что даже становится страшно. При чем я не могу сказать, какая именно часть мне кажется САМОЙ важной или самой красивой, или самой приятной. Мне в общем-то нравится все. И такие странные детали как после упоминания каждого трупа фраза "Такие дела" и эти Тральфамадорцы - самый, на самом деле, простой способ донести великие мысли, чтоб просто и ясно.
И хотя в США книгу запретили за "травмирующие детскую психику" сцены, я тут этих сцен что-то не обнаружила.
Зато обнаружила очень нужную мне мысль, что ничто не умирает. Протсо в будущем его нет, но т.к. время - не прямая, а постоянная материя, то все в нем находится постоянно, никуда не деваясь.

@темы: Книжное.

---

Вместо того, чтобы...

Вместо того, чтобы усиленно штудировать все возможные пособия по литературе я:
1) Повесила 14 фотографий. У меня теперь мего уютная комната, целая обитель имени Фэйт
2) Прослушала наверное всего Канцлера. Я что-то соскучилась по его творчеству
3) Просмотрела фотки Хелависы. Крутая тетка.
Но все вышеперечисленное - фигня, потому что:
В кабинете всегда чем-то пахнет: то сыростью, то апельсинами, то чаем с медом, то шоколадом, то мандаринами, то духами, то красками, теперь тут до жути пахнет кофе.
Рисовала Есенина кофе. Очень занятно получается. Вроде бы так просто, а так круто. Как будто очень старалась. Или что-то в этом роде. Только вот от кофе мысли путаются.
Не хочу ничего решать. Хочу читать про Чезаре Борджиа и повидать Большого Брата

@темы: Тыквенное

---

Завтра олимпиада по литературе.

Вопрос: У Тыквы все получится?

1. Конечно! Как может быть иначе?		6	(54.55%)
2. Разумеется!		4	(36.36%)
3. Вне всяких сомнений!		1	(9.09%)
Всего:		11

---

Pur-pur-pur

---

Чтобы было тепло

Если принять за истину цитату Д. Войде "Рука-наркоманка и мозг-онанист" то внизу явно какой-то синтетик. По сути там и факта ни единого нет, ведь рука-то наркоманка, тогда можно читать какие-то иллюзии. Мне нравится этот вариант. А можно читать то, что написано. И видеть какую-то муть. Этот вариант мне тоже нравится. Потому что пока я писала меня швыряло из одного варианта в другой, и это чувствуется

Сказание о жирафах и стрекозах.
Чтобы было тепло.

Теплый фланелевый плед на ногах, шерстяной – на диване. Длинная юбка как второе одеяло укрывает ноги. В комнате укромный мрак с сладкими запахами меда, чая, табака и чего-то еще, что можно встретить только на кухне. Наверное, это и есть запах дома.
Ее дома.
Дома с надежными стенами в бежевых обоях. Дома с добротной мебелью и уютными деталями: шторами, занавесками, коврами, скатертями, цветами, пледами, подушками, картинами и фотографиями в простых рамках. Дома, наполняемого людьми каждый вечер.
Здесь бывают совершено удивительные люди: от профессоров и докторов наук до провинциальных, спившихся актеров. Здесь всегда играет музыка, вот почему даже в редкие минуты тишины здесь обитают звуки. Тишина поет свои безумные песни – мешанина из всего услышанного толстыми стенами.
Но самое удивительное место – кухня. Это сердце дома, а одновременно его разум, язык и уши. Вся семья собирается здесь вечерами. Каждый занимается своим делом, но дела эти, по никому неведомому правилу, всегда находятся в согласии. Не бывает таких конфликтов, которые не тонули бы в кухонном эфире, как в розовом новогоднем желе, бесследно.
А еще здесь ходит, клацая коготками о доски пола, миниатюрная черная кошка. Жемчужинка дома.
Вот почему в этом доме никогда не бывает тихо. Стоит только замереть, прислушаться к тихо и бессвязно звучащему воздуху, как хлопает входная дверь, и все пространство наполняется звуками чужой жизни и сигаретным дымом. Это настоящее чудо, что табачный запах еще не въелся в электрические провода. Однако ж это вовсе не плохо. Запах сигаретного дыма является такой же важной и незаменимой частью дома, как старый, не один раз переобитый, диван.
В этом доме много ненужных вещей. Они захватывают свободное пространство, превращая его в вотчину беспорядка. Но и это не страшно. Это всего лишь еще одна деталь жизни.

Но теперь жизнь как будто бы уехала. Дом молчит. В воздухе не клубится индейскими гаданиями по белым дымным струйкам табак.
Здесь только она, плед и чай. Весь мир, кажется, уменьшился до размеров горячей керамической кружки. Пальца неритмично барабанят по ручке, цепляя ногтями теплые, круглые края.
Она полулежит, накрывшись юбкой и пледом. Она как будто на паузе, выпала из мира, блуждает в каких-то неведомых краях, где грязный, обшарпанный подъезд, с усыпанным осколками, окурками и презервативами полом – не неприятное место, а всего лишь туннель. Туннель в жаркие края с вязким африканским воздухом, жирафами на стенах и палящим, выжигающим глазницы, солнцем.
Она сроднилась с этим местом. И кажется, что вне его она и не живет.
Ускользая от взглядов домочадцев, где каждый имеет свое мнение на объект, где сестра лесбиянка, а родители – не то художники, не то ювелир и музыкант.
Она же прячется разумом в этом подъезде, где когда-то пряталась от людских глаз. Где лежа на холодном бетоне, в полной темноте и жужжании проводов, она видела на потолке стрекоз. Белых, рядами летящих в сторону моря стрекоз. И куртка сдавила легкие. И трудно дышать. Только хриплый кашель с кровью, как послесловие.

А потом плывущее сознание ловит за узду ритм чьих-то неровных шагов и стука трости.

Как волки уходят из стаи – умирать в одиночке, так два героинщика пришли в одно и тоже место за последней дозой.
Шестнадцать лет. Умирать непростительно рано. И очень страшно.

И сознание ушло. Остались только обрывки памяти, в которых чьи-то руки держат, заставляют подняться, не падать, идти. Тахикардия, страх от пробивающего ребра сердца и давления в висках. Судороги и истерика, ужас от ранее казавшегося приятным финала. Все смешалось. Нет ему места. Нет ему равных. Мольбы о чем-то совершенно недостижимом, кажется, о жизни.
А стрекозы красивые и все также летят на юг.

А дальше был свет, жар и жирафы на стенах, и зеленый, продавленный диван.
В губы уперся сколотый на ободке стакан. Жадно и немного испуганно втянуть в себя жидкость и обжечься. Водка.
Подавиться:
- Что это?
- Воду отключили. Ничего другого нет, а это какой-никакой – дезинфектор. Пить будешь?
Сил нет, жирафы на стенах бегут на восход в оконном проеме.
- Нет.
- Как хочешь.
А жирафы все бегут в свой сыпуче-пастельный рассвет.
Это странный мир. Мир бегущих жирафов, топота грызунов по углам, мир глухого, мешковатого воздуха, сладкого дыма, полок, заставленных кактусами и ключами в связках. Повсюду.
Зрение изменяет, то приближая объекты, то изгибая их, то делая несоразмерными с окружающим пространством. В виски понатыкано ржавых гвоздей, и гной от них вызывает тяжелую, дубящую боль во всем теле.
Осень и хочется ночи, глотающего полумрака звезд и горошинок снега за окном.

- Ты кто? – человек на фоне окна растворяется в стеклянных бликах и призраках стрекоз, видно только, что волос светлые, ниже плеч, трость у левой ноги и тонкие, сухие руки, как у старика-пианиста.
- Где я?
- Здесь.
- Хочу ночь. – вопрос: «Что со мной было?» ежом впивается в гортань.
- Понимаю. – кивает человек и садится рядом. Все тот же стакан упирается в руку. Теперь это самый родной на свете человек.

Ночь покоя.
- Это здесь? – она осторожно присаживается, сползая по стенке.
- Ты не помнишь?
- Не знаю, меня это не волновало.
- Понимаю.
- Что ты здесь делал?
- То же, что и ты.
- Странно…
- Что именно?
- Почему мы решили это сделать? Я даже не помню, где денег нашла. Вообще мало что помню.
- А что помнишь?
- Стрекоз. Белых. Они летели рядами, как гвардейцы императорского полка.
- И все?
- Нет. Еще были жирафы и ты, но это потом.
- Да…
Чиркнула зажигалка. Принесенный хлам вспыхнул на полу бесформенным костерком. От него светло и было бы тепло, но из разбитых окон тянет октябрем, улицей, дождем и чужой спокойной жизнью.
- Чтобы было тепло. – поясняет он и кидает съежившуюся травинку в огонь.
- Ты меня держал?
- Это было не трудно.
- Ты говорил, что пришел сюда за тем же.
- Да.
- Почему?
- Что почему?
- Почему передумал.
- Я был в шоке. Не каждый раз кто-то кончается у тебя на глазах.
- Зато сколько мертвецов ходит по улицам!
- Знаешь, если бы у меня был выбор, повторить все или стать таким же ходячим трупом, я бы не сомневался.
- Это страшно.
- Догадываюсь.
- И все равно пойдешь?
- Все равно.
- Я не смогу.
Он встал, хромая подошел к старой, обшарпанной, еле держащейся на петлях двери и куском подобранной с пола штукатурки выцарапал: «буду ждать…»

Теплый свет электрической лампы. Выметенные углы. Выбитые ковры. Отмытые стены, ужин в кастрюльке на столе, посуда все та же сколотая и алюминиевые ложки с неприятным сухим привкусом. Никаких грызунов, только жирафы все также бегут в теперь темное окно.
Теперь ее дом здесь. Новый чистый дом, и сама она чиста. Все, что было грязи ушло вместе с кровью прокушенных губ и ртути вместо соли от фантомных болей.
- Знаешь, что я подумала?
- Что?
- Мы никогда не умрем.
- Почему же?
- Дважды не казнят.
- Может быть.
- А потом мы поедем в Абхазию или в Стамбул… И чтобы рядом были горы и река, поля и лес. И никого больше не нужно. А я буду печь пироги сырные лепешки.
- Хм…

По улице по широкой.
- Это что?
- …
- Значит так, да?
- Почему бы и нет?
- Мы же договорились.
- Не все можно решить договором.
- Все можно решить волей.
- Не все.
- А ты не оправдывай себя.
- А я и не начинал.
- Как ты можешь?
- У тебя есть какой-то вариант ответа?
- Я тебя ненавижу!
- Да? А мне казалось, что утром ты хотела стать моей женой.
- Тебе показалось.
- Будешь уходить, закрой дверь на ключ.

«Ненавижу! Ненавижу всех их! Приручат, обогреют, дадут мечт целый мешок, сделают своей, ручной, все равно, что собачонкой, а потом отберут все, будто и не было ничего, будто никто никому ничего не должен! Будто и я ничего не значу, не стою ничего! Будто можно отогнать, выбросить, забыть и не вспоминать! Будто так и надо! Будто никто ему, чужая! Будто и он – не он..!»

Тепло и солнечно на поляне, но в чаще лапы-дикобразы свет не пропускают. Здесь сладко пахнет травой, водой, солнцем, мягкой землей и чем-то, чем не пахнет нигде кроме леса.
В лесу нет времени. Минуты и есть часы, а часы – годы. В лесу каждый может прожить свою жизнь заново так, как если бы ничего и не существовало. Раньше.
Она и сама толком не помнит, зачем она здесь. С каждым шагом по зеленой траве все дальше уходит опустевшая квартира и дешевенький гроб. Деньги на похороны пришлось занимать у всех знакомых.
С каждым шагом тает подъезд и запись мелом на двери, и уже не слышно, как ветер задувает во внутрь сквозь осколки в оконных рамах.
С каждым вдохом все больше белых стрекоз улетает на юг.
А вслед за ними бегут жирафы.
И возвращается тепло.

@темы: Дайте этой женщине парабеллум, Неожиданное творчество, не то колготки, не то ружье

---

ФРАЗЫ ДИРИЖЕРОВ СИМФОНИЧЕСКИХ ОРКЕСТРОВ Часть 2

ФРАЗЫ ДИРИЖЕРОВ СИМФОНИЧЕСКИХ ОРКЕСТРОВ
(От московских консерваторщиков через Алексея Насретдинова. Часть 2)

Вы не боитесь выходить на второе отделение? Скажите спасибо, что в
консерваторию ходят интеллигенты. А то пролетарии встали бы со своих мест и набили всем вам морду за такую игру!

Не надо так терзать арфу и путать ее с пьяным мужем.

Играйте такое пианиссимо, будто я умер!

Я знаю, что вы все меня ненавидите. Теперь подумайте, как к вам должен относиться я?

Мне не место с вами в одной музыке!

Второй тромбон, я хочу вам пожелать, чтоб на ваших похоронах так играли!

Это что за Нью-Орлеан вы здесь развели? У вас что, в роду были негры?

Если вы думаете, что симфонический оркестр отличается от кабацкого
только тем, что в нем больше лабухов, вы сильно ошибаетесь!

От себя попробуйте дуть! У меня такое впечатление, что вам еще в
музыкальной школе не объяснили направление потока воздуха в мундштуке!

Я попрошу вас скончаться на эти восемь тактов, даже не дышать!

Была б моя воля, я воспользовался этой палочкой так, чтобы у вас
возобновилась проходимость воздуха в организме!

Я попрошу переписчиков, чтобы партию для идиотов покрупнее писали!

Я обещаю вам трудоустройство в подземном переходе, и лично договорюсь с ментами и бандитами, чтоб вас не трогали. Но за прохожих не ручаюсь.

Вам бы вместо саксофона - бензопилу "Дружба" в руки. Звук тот же, а
денег больше!

Вы так играете легато, что мне кажется, у вас икота!

У вас очень красивые, сильные руки. Положите инструмент и задушите
себя ими, не глумитесь над музыкой!

Скрипачи! Если сейчас был бы 37-й год, вас всех бы расстреляли за вредительство.

Придете домой, передайте мои соболезнования вашей жене. Как можно
спать с таким неритмичным человеком?

Вы так фамильярно все это играете, как будто лично с Прокофьевым пили!

Вот скажите мне, вам не стыдно? Лучше б вы воздух испортили, чем это прекрасное место в адажио!

Я на следующий концерт вместо фрака выпишу вам брезентовый костюм, будете играть, как в пожарном оркестре, если это вам ближе!

Я прекращаю всякие церемонии, и с сегодняшнего дня начну вас учить
любить, если не меня, то хотя бы музыку!

После каждого такого концерта вы должны идти в церковь и просить у
Бога прощения. И на храм жертвовать не забывайте.

@темы: Создатель плачет, Выебаны в асфальте, Товарищ Хунта, я влюблён!

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Т_Т

Люди, кто вы? Кто приходит ко мне по запросу "Островский на дне" На каком дне? С чего вы взяли, что он у меня тут на дне? Или это вы так изящно Островского с Горьким путаете? Кто вы, те десять человек за последний месяц???

@темы: Дайте этой женщине парабеллум, Какого, спрашивается?!

---

Даниэль Пеннак "Собака Пёс"

На самом деле, не ожидала, что в Самокате могут напечатать подобное произведение. Не в смысле, что плохое - наоборот, очень хорошее. Очень хорошее, но никак не подходящее под определение "литература для детей". Хотя бы потому, что тот же восьимлетний ребенок не в состоянии понять все, о чем написано в книге. На мой взгляд - эта книга исключительно для взрослых. Она учит взрослых быть ласковее, непосредственнее. Быть "более детьми" И потом, эта книга про собаку. Но вот понравится она не только собачникам.
Я буду удивлена, если она вообще кому-то не понравится.
Такие книги всегда полезно читать. Стать немножко ребенком, немножко ответственным, немножко дружелюбным, немножко другим. Собой и не собой.
И это прекрасно!

@темы: Книжное.

---

Сенсорное, такое сенсорное...

Сделала выкройку бабочки. Теперь осталось купить ткани. Ну и не оплошаться с раскройкой.
Вяжу шарф. Запуталась в узоре. Понятия не имею, как найтись.
Сменила чехлы на креслах. Теперь они полосатые и очень круты!
Осталось повесить фотки и гирлянду. может быть даже сегодня
Пили с Доном чай. Сто лет ее не видела. Встретиться было очень приятно.
У меня какой-то траббл в чтении. Что-то ни от чего не прет.
Значит пора читать Булгакова

Отлично пришел ноябрь)))

@темы: Тыквенное

---

Ставший привычным вопрос про память.

ОЭ, слушайте, а кто помнит в каком круге на Хот Фесте были фики про маленьких Ричарда и Рокэ и про маленьких повелителей? Кто-нибудь помнит?

@темы: ОЭ, Тыквенное, Дайте этой женщине парабеллум, Её Величество желает

---

Просто откройте глаза.

Бывает так, что Мир по никому неясным, ведомым только ему самому причинам, решает сделать человеку подарок. Особый подарок. Такой, чтобы человек о нем никогда не забыл. И если уж Мир решает свой подарок подарить, то отвертеться никак невозможно. Нельзя сказать: «Извини, Мир, мне сейчас это ненужно. Мне некогда. Зайди завтра.» Так не пойдет.
И совершенно необязательно спасать человечество, чтобы этот подарок получить. Иногда, чтобы сокровище нашло адресата, нужно просто открыть глаза.

Вы, может быть, думаете, что ваши глаза и так открыты, когда вы бодрствуете. Но это не совсем так. Ваши глаза открыты и вы можете смотреть, но не всегда видеть.
И только в редкие моменты все, вас окружающее, начинает как-то сильнее контрастировать, острее вас касаться. Тогда вдруг в холодный, дождливый день старая бабушка, сидящая на остановке облокотив тросточку на лавку, покажется вам совершенно незаменимым объектом вашей жизни. И вы, до того спешащий по своим многочисленным делам, замрете. И целую вечность будете смотреть на эту старую бабушку. Вам в голову будут приходить совершенно невозможные по масштабности мысли. Они придут и займут весь ваш разум, а вы даже не будете знать, что с ними делать.
Эти мысли останутся с вами навсегда. Вы будете обдумывать их в дороге, на работе, при разговоре с друзьями или домочадцами. Вы будете долгие ночи лежать без сна, пытаясь все-таки понять, что пришло вам в голову. Далеко не всем это удается. Многие даже на смертном одре пытаются понять, зачем Мир показал им это и что хотел сказать.

Мир, без сомнения, говорит с каждым. Может быть, он говорит постоянно, но мы очень редко можем услышать его слова.
И это хорошо.
Ведь если бы мы слышали все его речи, то глубина мысли могла бы обмелеть, вы так не считаете?

Я хочу рассказать вам одну историю.
Представьте, что она произошла с вами как-то осенью. Я не буду называть ни точного места, ни времени, скажу лишь только, что был разгар дня, шел дождь, и вы очень торопилась по своим житейским делам.
Все, кто очень торопится, в особенности – осенью, в особенности – в дождь, даже не знают, а кожей чувствуют кратчайшие ходы до цели.
Но вы слишком давно живете на одном месте и знаете все пути наизусть. Вы напоминаете самому себе подвижного, хитрого зверька, ночного хищника, возвращающегося с охоты домой, в нору.
И вы сами, как этот зверек, торопитесь старыми катакомбами в свое логово из кирпича, стекла и бетона.
Вы бежите между кирпичных стен, стараетесь обходить лужи, но наступаете в самые глубокие из них, вы зачем-то поднимаете голову вверх. Ничего особенного: дождь, стена и черные рубцы голых веток на серой коже неба.

И Мир врезается вам в глаза.

И вот, вы замерли. Вы жадно вглядываетесь в каждый бетонный виток кладки, в каждую каплю, в каждый волос из мокрых прядей, упавших вам на глаза.

Вы уже не зверек. Вы охотник за пушниной, идущий по следу добычи. Вы разглядываете все: кирпичи, асфальт под ногами, устланный кирпичной крошкой, пожухлой листвой, окурками, осколками и просто грязью. Вы доходите до самого конца катакомб, но медлите войти во двор. Вам хорошо и так. И вас почему-то совсем не тянет в пустой, мокрый двор, покрытый язвами подъездов и заставленный железными черепками машин.
Но то ли ветер подул, то ли бродячая собака залаяла, однако наваждение уходит и окружающее вас пространство снова матово светится, а углы приобретают свои обычные, ничего не выражающие очертания.
И вы выходите во двор.

На вас сразу же накатывает усталость. Так часто бывает от переизбытка информации. Ваши житейские дела, норовившие было вернуться, отступают перед мыслями об уютном диване и приятном синем свете телевизора.
Но тут вы замечаете его.

Проходя по замершему в своей серости двору, из последних сил бредя домой, вы не успеваете остановить свой взгляд, и он упирается в мальчика на качелях. Вы слишком устали, чтобы размышлять на ходу, поэтому останавливаетесь, продолжая смотреть на ребенка.
Вы замечаете, что мальчику, должно быть, не больше семи, что он одет в поношенную зеленую курточку, которая явно больше, чем ее владелец, а вязаная шапка, с большой дырой на месте помпона съехала куда-то на правое ухо. И весь облик этого ребенка навивает вам мысли о вынужденности. И вы не знаете, да и не можете, кто что вынужден делать или даже не делать. Но стойкое ощущение обязанности и неотвратимости преследует вас.
А еще вы замечаете, что ребенок не качается, он просто отирает качели, проводит по столбам и деревянным сиденьям замерзшими, красными ладошками, но не качается.
И знаете что? Ваша усталость уже не кажется вам такой важной и непоколебимой.
Вас тянет к этому ребенку.
Вы подходите к качелям, и скорее всего имеете вид побитой собаки, потому что мальчик несколько секунд смотрит на вас настороженно, а потом робко улыбается и говорит: «Привет!»
Вы улыбаетесь ему в ответ и тоже говорите: «Привет!» и в последний момент глотаете стандартное: «Как дела?»
Вместо этого вы еще раз улыбаетесь новому знакомому. А он, глядя вам в глаза открытым, честным взглядом, с азартной улыбкой спрашивает:
- Покачаемся?
И знаете что?
Следующие пол часа будут лучшими в вашей жизни. Вы вдруг станете ребенком. Вы будете подлетать до самого неба, почти задевая его носками ботинок, а потом спускаться вниз, стремительно и легко, как птица. Вы будете смеяться и слышать смех существа рядом с вами. Существа в поношенной зеленой куртке и шапке с дырой, но великого и прекрасного в самой своей сути.
А потом неожиданно, как всегда и бывает в минуты радости, пойдет сильный дождь. Вы соскочите с качелей и поможете слезть незнакомому, но такому родному мальчишке. И спросите:
- Ну что, все? Отлично было!
- Да… - протянет в ответ ребенок, - Пока!
- Пока. – неуверенно скажете вы, не зная, можете ли оставить его в этом дворе совсем одного.
- А я не хочу домой. – скажет мальчик, глядя под ноги, пнув маленький камушек.
И тут вам по предплечьям резанет что-то холодное и острое, и кровь прильет к голове. Вы посмотрите на этого ребенка растерянным взглядом, будто ища поддержки, защиты, промямлите невнятное: «А… ясно… Ну бывай тогда!»
Развернетесь и почти побежите домой, стараясь убедить себя, что не слышали громкого: «Пока!»
И потом, придя домой, вы до утра будете думать, как же так? Как так получилось, что маленький ребенок один на улице, в дождь, когда холодно... Как же так получилось, что он не хочет идти домой? И как же так получилось, что у вас не хватило смелости попытаться ему помочь?
Хотя последний вопрос вы отбросите, иначе он искромсает вам руки и душу. Вы просто подумаете: «Бедный малыш» и всю оставшуюся жизнь будете решать вечные вопросы, попутно пытаясь забыть этот осенний день.

запись создана: 04.11.2012 в 20:59

@темы: Неожиданное творчество, ножом по человеческой коре

---

Н.В. Гоголь "Старосветсткие помещики"

На самом деле, не люблю Гоголя. Ни в каком виде. На самом деле...
Но... то ли в данном конкретном случае сыграло роль то, что года три я благополучно на него забила и Миргород в моей жизнь доселе не фигурировал вообще никак, то ли уже само атмосфера произведения... В любом случае, это оно.
То самое произведение, которое я подсознательно искала последние пару месяцев.
Все настолько закономерно, настолько правдиво, что вера в эту историю безоговорочна. Мне до жути близка тема вот такой семейной жизни. Это же прекрасно! Так и надо, черт побери!
И пусть это ужасно, но это правильно, что все случилось так, как случилось.
И знаете, это хорошо, что Миргород у меня не случился, когда он случался у всех. Это очень даже здорово, потому что тогда я бы вряд ли оценила, да нет, не то, чтобы оценила, а просто заметила бы тонкую философию.
И почему-то сейчас думается о пустыне.

@темы: Книжное., Товарищ Хунта, я влюблён!

---

Ну... теперь главное не останавливаться.

Боже, я в это не могу поверить. И очень хочу поверить, вместе с тем...

Вот эти вот самоотверженные товарищи e-vi.ru/START/MAIN.HTM предложили мне напечатать мой рассказ "Зимнее волшебство". И я в экстазе, если честно.
Придется срочно искать принтер и заниматься всеми страшными-страшными бюрократическими заначками. Рода: заполнить форму авторского договора, сходить в сбербанк и ахнуть от заполнения еще какой-то безумной формы. Постараюсь все это сделать на днях.
Мне ужасно льстит мысль увидеть свое произведение напечатанным в журнале.
Пойду читать. Потому что очень страшно поверить в такое развитие событий...

@темы: Создатель плачет, Тыквенное, Дайте этой женщине парабеллум, Её Величество желает

---

Урок истории)

27.10.2012 в 11:05

Пишет  valley:

Наткнулась случайно на ютубе, смешно - не то слово, сделано замечательно.
Краткая история Генриха VIII и его жен. Всем, кто хоть чуть-чуть в теме очень советую посмотреть.)
Henry VIII ("Money, Money, Money" by ABBA)