Семейная сцена

Прихожу сегодня к Гамлету.
Захожу в дом:
- Бабушка! Бабуль! Бабуль!
Нет ответа.
Раздеваюсь, прохожу на кухню

А там сидит Вадим. Вот просто сидит и жует зубочистку. Нет, вы понимаете, сидит и жует!
Смотрю на него - думаю - это сон. Это все просто сон. Мне все это снится!
Тут Вадим такой:
- И что, даже не пожелаешь мне здоровья?
И меня пробрало. Причем пробрало - это еще слабо сказано. Начался такой хоррор, просто жуть. Я его обнимаю, говорю "Ненавижу! Ненавижу тебя, сукин ты сын! Ублюдок! Ненавижу тебя!" При этом меня душит хохот, я плачу, у меня кружится голова. Пытаюсь его ударить ногой, целую, все это сопровождается "Мразь, какая же ты мразь! Ненавижу тебя! Господи, как я тебя люблю! Нет, нет! Не выпущу! Не выпущу тебя!"
Тут заходит Гамлет и видит эту сцену: ревущую меня, ревущего Вадимку, слышит весь мой поток слов про "Сука, нет, ну какая же ты сука!"
Гамлет, кстати, никак это не прокомментировала.
Я и сама-то прокомментировать это не в состоянии

@темы: Тыквенное, Товарищ Хунта, я влюблён!

---

Самое главное - это момент пробуждения. И когда тебя будят ярким светом - это уродство.
А вообще я устала. Мне нужна-то какая-нибудь неделя. Одна неделя спокойного существования, чтобы привести все дела в порядок.
Начинаю думать как робот

@темы: Тыквенное, Дайте этой женщине парабеллум

---

24.09.2013 в 15:12

Пишет  Shinnogame:

Москва
Я по очередному нестандартному вопросу.
Это нужно не для какого-то отыгрыша...Так получилось, что возможно некоторое время я не смогу ходить. А работать - надо.
Поэтому мне срочно нужно добыть инвалидное кресло. Если кто-то может помочь в этом деле добровольно или за умеренную плату...Чуваки, вы меня спасете хХ
Сделаете репост - буду счастлив.

@темы: Еженедельник

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Вернулась.
Смешанные чувства облегчения и чего-то, что папа называет "изжогой".
Бал был бел. И бел был бал в ресторане Корша (я, как Фэйтовый Фэйт, чувствовала себя чем-то между букашкой и единственным человеком, который что-то знает про самого Корша, про дом напротив, про театр Станиславского за углом)
Чайку хочется

@темы: Тыквенное

---

Сваливая на два дня. Непонятно, будет ли там тырнет, или, если тырнет там будет, будет ли у меня на него время.
Я, Габ и Лорд - мы какая-то шведская семья. И Лорд у нас не только Габова невеста, но и наш с Габом ребенок. Это чудно и странно, но всех все устраивает, похоже.
Сижу, молчу.
У меня депрессия ненаходимости. Где я, кто я, что я...
Если учитывать, что Землю едва видно за пределами Солнечной системы, а таких звездных систем в Млечном пути - тысячи тысяч, а таких Млечных путей во Вслененной - миллионы миллионов, и если считать, что прожила я лет восемнадцать, для сравнения только один цикл роста звезды это 10 в 40 степени тыс лет...
Почувствуй себя инфузорией туфелькой... (а каково, интересно, инфузории?)
Кто-нибудь, скажите, что все пройдет, что все получится. Я ведь не такой уж и рукожоп, я смогу. Я знаю, что нужно делать, осталось только сделать.

Хотя лучше бы я знала, о чем говорит гранит.
Ну все, побежала!

@темы: Еженедельник, Тыквенное, Ножом по человеческой коре

---

13.10.2012 в 06:38

Пишет  Ms. Ada:

My dear...

наглючилось

Эльза молчит. И конечно, она не плачет.
Принц далеко, и свекровь на костер везет.
Нить насучить подлиннее бы. Эльза прячет
спицу в рукав. Она старшая. Все пройдет.

Элис летит, отсчитывая параллели,
банки с вареньем, рыцарей и... котят.
Элис журит Королеву - она умнее.
Старше - уж точно.
Кого это здесь казнят?

Девочка Элли идет по своей дорожке.
Ей натирают железные башмачки.
Девочка Элли жалуется Тотошке
в черную шерстку.
Тихо. Еще немножко.
Ей ведь нельзя никого из них подвести.

Элис растет в глуби викторианского сада.
Вежливей и мудрее ее не найти.
Милая Элис в чем-то Огаста Ада.
Слишком умна и доверчива, где не надо.
Слишком дерзка и логична для десяти.

Эльза молчит. Уже можно кричать - а надо?
Можно заплакать. Привычка сильней. Терпи.
Эльза ласкает глядящего в небо брата.
Залит костер, принц пришел во главе парада...
Эльза крылата, и братья кричат "лети!"

Девочке Элли хочется страшно к маме.
Сказки - отлично. Друзей не найти таких
Больше на свете: глупых, хороших, славных...
Элли хорошая девочка, просто она устала.
Так же как Элис и так же как Эльза.
Странно?

Ведьмы и мачехи, рыцари или Дамы,
принцы, волшебники, кролик и твой жених...
(Девочка молча вцепилась в Тотошку.
лебедя
или кошку).
Драма
в том,
что Девочка -
вечно старшая среди них.

---

Мои сны больше похожи на сценарии мультиков Диснея.
Во всяком случае, конец сегодняшнего сна - я говорю кому-то в ответ на предложение дать мне новый, высокотехнологичный фонарь: "Нет, душа должна быть обычным фонарем"
И тут же все запели "Ла, лала, ла-ла-ла, ла-а-а-а-а-а-а"

@темы: Еженедельник, Тыквенное, Критика чистого разума

---

Новости на селе. Продолжение репортажа.

Гвен изо всех сил всматривалась в приближающуюся фигуру, но свет волшебных перышек был слишком ярок, и девочка не могла разглядеть ничего, кроме движущегося темного пятна.
Но чем ближе подходила таинственная ведьма, тем различимей становился ее облик; так девочка увидела, что ведьма ведет рядом довольно большой предмет, подозрительно похожий на велосипед.
«Велосипед? – мысленно удивилась девочка, - Тут? Но зачем?» Вслух она, конечно же, ничего не сказала, хотя бы и потому, что Звездный пастушок терпеть не мог вопроса «Зачем?» применительно к поступкам других. «Затем! – неизменно отвечал он, - И нечего тут сплетни сплетничать.»
И все же, даже помня о том, как не любит Луис пристального внимания к вещам и облику других, Гвен не смогла скрыть удивленного: «Ого!» когда оказалось, что ведьма действительно вела велосипед, причем ярко-оранжевый и весьма необычной конструкции. Спереди он выглядел как самый обычный велосипед: руль, корзинка, рама, два колеса… а вот дальше… Дальше шло сплошное нагромождение колес, металлических трубочек, катушек с цепью и чего-то, названия чему Гвендолин не знала.
Но и саму ведьму никак нельзя было назвать обычной женщиной. Более того, девочка была совершенно уверена, что маме ведьма совершенно точно не понравилась бы, а раз так – она необычнее просто необычной женщины.
Волосы ведьмы (Гвен как-то вскользь вспомнила, что ее зовут Надей) доходили ей до колен и были всех цветов радуги. Если прядь начиналась с ярко-малинового цвета у корней, то к плечам она становилась темно-синей, затем белой, желтой, каштановой, темно-зеленой, а на кончике меняла цвет на слабо сверкающий серебристый, а каждая прядь имела свой неповторимый набор цветов. Вместо серег в ушах ведьмы болтались отрез шпагата и крохотный колокольчик, а шею укутывала рыбацкая сеть; на ведьме было вязанное пальто, больше похожее на скомканный кусок радуги, зеленая бархатная юбка, дырки на которой прятались за нашитыми тут и там медными пуговицам, и шлепанцы. Пара самых обычных голубых шлепанцев с оранжевыми цветочками.
«Да, маме с ней лучше не знакомиться…» - решила Гвен.
Гвендолин и сама не знала, нравится ей эта удивительная женщина или нет; но острые, какие-то лисьи черты лица просто не могли не притягивать взгляд. Девочка, конечно, никогда не видела настоящей лисицы; по правде сказать, она кроме кошек, собак и попугайчиков не видела животных: ведь вся семья Гвендолин жила в маленьком, чистеньком городке, где все подчиняется раз заведенному порядку взрослых, а значит – никаких диких животных, никаких домашних животных на диванах и коврах (от них слишком много шерсти), но самое главное – никаких выдумок про животных! Дети должны играть в игрушки; девочки – в куклы, мальчики – в машинки, и ни в коем случае, ни под каким предлогом нельзя допускать такой необычной игры, как игры в животных или в Лес, или в любую другую игру, конечный исход которой невозможно было бы предугадать заранее.
Так что Гвен не могла знать, действительно ли ведьма похожа на лисицу, но ей казалось, что если женщина и может быть похожа на лису, то выглядеть она должна именно так.
А меж тем ведьма приблизилась на столько, что можно было разглядеть удивительный фиалковый цвет ее глаз. И при каждом шаге колокольчик тихонько позвякивал, добавляя моменту торжественности.
Подойдя, ведьма замерла на мгновение, колокольчик умолк, и повисла неловкая тишина. Гвен все смотрела на удивительную женщину, почему-то боясь перевести взгляд на Луиса. И когда показалось, что пауза перерастает в гнетущее молчание, ведьма резко улыбнулась и засмеялась хриплым, каркающим смехом.
- Мать моя Геката! – прокаркала ведьма, - Кого я вижу?!
- Прости, мы задержались, - смущенно улыбнулся Луис, девочке показалось, что услышав голос ведьмы, он облегченно выдохнул.
Ведьма все продолжала смеяться, и Гвен еще раз подумала, что маме она бы не понравилась, но сама девочка была очарована.
- Пустяки, Ваша Светлость! – смеялась ведьма, - В Вечности время течет незаметно!
- Я тоже рад тебя видеть! –хмыкнул пастушок, - Кстати, это тебе.
Он протянул ведьме уже начавшие увядать подсолнухи.
- Хм... - сказала ведьма, - Спасибо. Так-так, это не дело, тут подправим, так...
И лепестки под ее прикосновениями словно набирались жизни, и от них по длинным пальцам женщины заструился слабый свет.
- И-и-и-их! – свистнула ведьма и, оставив свой удивительный велосипед, начала пританцовывать.
Гвен смущенно наблюдала за странным поведением женщины, подумывая не отвернуться ли? «Нет, маме бы она точно не понравилась!» - в третий раз мысленно произнесла девочка.
Тут ведьма резко оборвала смех, и в следующую секунду на ее лице не была и намека на прежнее веселье.
- Но на самом деле, Луис, мы ждали только тебя… и твою очаровательную спутницу, - ведьма внимательно посмотрела на Гвендолин.
- Кстати! – улыбнулся Луис, - Надя, позволь представить тебе эту очаровательную мадемуазель. Ее зовут Гвендолин.
- Рада знакомству, Гвендолин. Я Надя, – ведьма церемонно поклонилась и протянула девочке руку.
- И я… мэм... – стушевавшись ответила Гвен и попыталась сделать книксен, но чуть не упала.
Ведьма хитро подмигнула девочке и вновь обратилась к Луису:
- И что мы тут встали? Нас, наверное, заждались!
С этими словами она подобрала свой велосипед, достала из кармана пальто гаечный ключ и из нагромождения колес, катушки с цепью и металлических трубочек собрала еще два колеса и продолжила раму на два сиденья, сделав из велосипеда на одного пассажира велосипед на троих.
Луис с опаской поглядел на странную конструкцию.
- Где ты их только находишь? – пораженно спросил он.
- Вокруг Земли вертятся тонны разного мусора, - ответила ведьма, - на один велосипед хватит с лихвой.
Надя забралась на свой чудо транспорт и сделала знак пастушку и Гвен сделать то же самое. Девочка с удивлением заметила, что легко достает ногами до педалей, но не успела она как следует поразмыслить над этим фактом, как они поехали сквозь облако золотых перьев.
- Что это? - крикнула Гвендолин, обращаясь к ведьме.
- Осень, – ответила Надя.
Девочка не знала, долго ли они ехали, как ей показалось – всего пару минут, но когда, они вынырнули из волшебного света, Гвен с удивлением увидела деревянный дом, стоящий под огромной ивой, чья крона светилась тем золотистым сиянием, которое окружало путников с самого попадания в туманность Андромеды. И тут Гвен увидела, как с ветки слетело одно из тех волшебных перышек, что светились медовым светом и кружились, заворачиваясь, и, заворачивались, кружась.
- Так это… Листья! – удивленно ахнула Гвендолин.
- А что же еще? – искренне удивилась ведьма, слезла с велосипеда и пошла к дому.
Девочка обиженно посмотрела на Луиса:
- Вы двое не можете просто ответить, да? – насупившись спросила она.
- Нет, - засмеялся пастушок, - это было бы слишком скучно, принцесса.
Луис спустил помог Гвен слезть с велосипеда, и, держа ее за руку, повел к домику колдуньи.

Гвен не знала, зачем Наде дом, если здесь не бывает дождей, холода и других погодных катаклизмов, но как бы там ни было, жилище колдуньи, как и сама хозяйка, завораживали. Домик был деревянным и всего в один этаж, зато с длинной и кривой башней, поднимающейся выше макушки удивительной ивы. На крыше был резной деревянный бордюр, а под одним из окон стояла длинная лавка с резными ножками, похожими на козьи копытца. Крыша домика была белой, а сам он – зеленым, с красными оконными рамами, сквозь стекла которых лился мягкий оранжевый свет.
- Луис, а что это за дерево? – спросила Гвен, этот вопрос все еще занимал ее.
- Это… Ива… - ответил Луис.
- Но… - не совсем поняла Гвен, - Это не обычная ива, так ведь?
- Так, – улыбнулся Луис, - Это весьма необычная Ива. Видишь ли, Гвен, каждый листочек этой Ивы становится звездой. Когда наступает осень, а здесь она наступает, когда ей только вздумается, листья слетают с веток и долго путешествуют по Вселенной, пока наконец не найдут своего места, такого, где их свет более всего необходим.
И, помолчав, грустно добавил:
- Предназначение каждого – быть на своем месте.
Гвен хотела спросить, что он имел в виду, но они уже пришли, и только Луис толкнул красную деревянную дверь, как целый поток веселых звуков обрушился на вошедших.
В таком необычном месте Гвендолин никогда еще не доводилось бывать; все пространство было разделено многочисленными лестницами самых разных размеров и форм, разноцветными ступеньками и перилами. Лестницы были для всего: они использовались и как полки, и как тумбы, и как столы и стулья. Лестницы были даже на потолке, из-за чего такие понятия как «верх» и «низ» становились совершенно бесполезными.
В воздухе парило созвездие Лиры, и именно оно играло веселую музыку, под которую на одной особенно широкой ступеньке отбивали чечетку улыбающиеся осьминог в цилиндре и морская звезда в легкой сиреневой шляпке, обутые в странные ботинки с металлической подошвой.
Там, где не было ступенек, были книжные полки, заставленные живыми книгами. Старые фолианты в кожаных обложках шелестели страницами от удовольствия, а пестрые ленты закладок извивались подобно змеям в такт музыки. Свечи, освещавшие пространство тоже были живыми, они свободно бродили по периллам лестниц, скакали по полу, собираясь в небольшие стайки, кивали и хихикали, болтая о чем-то своем, на ведомом только им языке.
У дальней стены зала стоял самый длинный стол из всех, которые Гвендолин когда-либо видела. Стол был накрыт семью разными скатертями, а сидели за ним не только люди и животные, но и такие удивительные создания, как русалка, чей хвост лежал в медном тазике, полном соленой воды, и гарпия, сидевшая не на стуле, а на специальном насесте. И все гости разговаривали, смеялись и показывали друг другу фокусы с наперстком и монетками.
Девочка оглянулась, ища глазами Надю, но колдуньи и след простыл, так что их опоздание могло остаться незамеченным, как вдруг, старый еж, что сидел в огромном кожаном кресле с высокой спинкой, читавший какой-то древний пергамент, раскуривая при этом костяную трубку, заметив Луиса, встал:
- Добра Вам, Ваше Высочество! – поклонился ёж.
- Рад вас видеть, Эрвин. – кивнул в ответ Луис, но Гвен показалось, что ее друга эта встреча ничуть не обрадовала.
Тут же все, сидящие за столом, обернулись и пристально, с каким-то неясным предвкушением в глазах, посмотрели на пастушка.
Луис сильно побледнел и выпустил руку Гвен.
Тут со своего места поднялся крохотный серый мышонок.
- Гиб-гиб ура Его Высочеству! – скомандовал он.
- Гиб-гиб ура! Гиб-гиб ура! – громогласно раздалось со всех углов, и чем громче приветствовали Луиса собравшиеся, тем он, казалось, становился все меньше и меньше, будто съеживаясь, как трава под палящим солнцем.
Гвендолин не могла понять, что происходит, но ее не оставляло ощущение какой-то наигранной неправильности происходящего, такое чувство появляется, когда видишь дурной сон, но никак не можешь проснуться.
- Это лишнее! – попытался Луис утихомирить собравшихся, но его голос как будто сел,и никто его не услышал, кроме стоявшей рядом Гвен, с ужасом наблюдавшей, как ее друг становится все бледнее, и какая-то затаенная злость и обида читаются в его взгляде. Девочка разрывалась от желания как-то подбодрить пастушка и страха даже прикоснуться к нему.

- Это что тут происходит? – раздался с одной из лестниц хриплый голос хозяйки.
Все собравшиеся тот час же смолкли и с опаской посмотрели на ведьму.
Та стояла, скрестив на груди руки, из-под длинных светлых ресниц фиалковые глаза метали молнии. И хотя Гвен вспомнила, что волшебница может превратить ее в чайную чашку, восхищение пересилило страх. «Какая же она красивая!» - подумала Гвендолин.
- Мы не на параде! – каждое слово ведьмы, будто стеклянный шар, попадая в воздух, разбивалось, и словно осколками вонзалось в повисшую тишину, - Я не потерплю в своем доме этих… церемоний!
Произнося последнее слово ведьма скривилась:
- И чтобы это было в последний раз. – добавила она, обернувшись к замершим в ожидании звездам Лиры, кивнула, а те, как будто только этого и ждали, заиграли с той самой ноты, на которой их оборвала Надя.
И все собравшиеся, ничуть не смутившись, продолжили веселиться, словно ничего и не случилось.
Гвен оглянуться не успела, как к ней подскочил стул, предлагая ей присесть; за столом она оказалась точно по середине, за четвертой скатертью в бело-желтую клетку, расшитую розовыми цветочками. «Здесь, наверное, ничего не слышали о дизайне…» - с затаенным восторгом подумала девочка, но тут перед ней на столе заклубился мерцающий туман, из которого появилась большая красная кружка полная горячего какао.
- Ух ты! – воскликнула девочка.
Такого вкусного какао Гвендолин никогда еще не пила, по правде сказать, в этом месте было очень много такого, чего она никогда не видела в своей обычной жизни, но каково же было ее удивление, когда только что опустевшая кружка вновь наполнилась горячим напитком.
- Ого! – воскликнула девочка.
- Мисс, вы, видимо, не знакомы со здешними порядками, - сказал гость, сидевший справа. Девочка обернулась и увидела того самого ежа, который первым поприветствовал Луиса.
- Нет, - призналась девочка, - я никогда такого не видела.
- Видите ли, мисс, это особый вид магии, еда будет появляться перед вами до тех пор, пока вы будете есть, так что, если вам не хочется, есть необязательно, - поправив очки, закончил еж.
- О! – только и смогла ответить Гвен.
- Понимаю ваше удивление, мисс, - кивнул еж, - но Надежда терпеть не может любого проявления приличий. Что поделать, Ива сама ее выбрала…
Гвендолин хотела возразить, что совсем не считает этот факт неприятным, даже наоборот: это очень удобно, когда ты не должен просить добавки. И никто не заставляет тебя съесть все до последней крошки, если угощение тебе не нравится, но последняя фраза старого ежа показалась девочке куда более странной.
- Простите, - робко обратилась Гвен, - но, мне кажется, вы сказали, что Ива сама ее выбрала.
- Точно так я и сказал, - подтвердил еж.
- Но как же это возможно? – спросила Гвен и поближе наклонилась к собеседнику, ведь еж говорил очень тихо, а девочка хотела все расслышать, но сам еж счел такое поведение верхом неприличия и желая указать зарвавшейся собеседнице на ее место, решил посмеяться над ней:
- Барышня, - насмешливо осведомился еж, - а как вы здесь оказались?
- Эрвин! – девочка вздрогнула, услышав злой голос Кружки, - Надеюсь, тебе, как мастеру этикета, известно, что совать свой нос в чужой вопрос нехорошо?!
Кот сидел напротив старого ежа, распушив усы и выпустив когти. Выглядел он так, будто изо всех сил сдерживается, чтобы не треснуть противного ежа как следует по носу.
- Добра тебе, Кружка! - спокойно улыбнулся еж, - Разумеется, мне это известно.
- Вот и славно, - все еще зло дернул ушами кот, царапнув когтями воздух прямо перед носом Эрвина.
- Гвен, - обернулся Кружка к девочке, - ты, случайно, не видела Луиса?
И только тут девочка заметила, что пастушка нет в зале среди веселящихся.
- Я… - тихо прошептала Гвендолин, - Но ведь он только что был здесь!
Глаза Кружки недобро сощурились:
- Понятно, - бесстрастно констатировал он, - так я и знал. Пойду, поищу его.
- Кружка, подожди! – взмолилась девочка, - Я с тобой!
Ей было ужасно стыдно, что она не заметила отсутствие друга, а если кот пошел его искать, значит он переживает, значит может случиться что-нибудь недоброе…
Но кот уже исчез.
Девочка спешно выбралась из-за стола, нырнув в толпу радостно болтающих друг с другом гостей.
- Простите… Извините… Ой! Прошу прощения! – только и говорила она.
- Куда спешишь, Гвен? – раздался голос ведьмы прямо у нее над ухом.
- Ой! – пискнула девочка, - Я… Я…
- М? – заинтересованно протянула волшебница, став еще больше похожей на лису.

@темы: Неожиданное творчество

---

Опрос

Существует два способа стать счастливым: улучшить реальность или снизить ожидания.

Джоди Пиколт, "Девятнадцать минут"

Вопрос: А каким способом воспользуетесь Вы?

1. Улучшу реальность		8	(80%)
2. Уменьшу ожидания		2	(20%)
Всего:		10

@темы: Еженедельник

---

Я чихнула и у меня упала лампа. Так полагаю, кашляну, и случится землетрясение?

@темы: Дайте этой женщине парабеллум

---

@темы: Товарищ Хунта, я влюблён!

---

последние три строчки доставили


это первый декабрь, в котором тебе нет места,
независимо от того, у какой мы грани.

для поэзии здесь немыслимо мало текста
для поэзии той, которая
не поранит…

это первый декабрь из многих, где мне теплее.
независимо от того, как прохладны ночи.
а стихи что?
стихи, со временем, только тлеют…
__________________________________
превращая поэтов в странников-
одиночек.

(с) Виктория Миловидова

@темы: Еженедельник, Товарищ Хунта, я влюблён!

---

"Мальчик в полосатой пижаме" Джон Бойн

ШТА?

Нет, серьезно, книга мне не понравилась. Тускло, блекло, спектр эмоционального восприятия героев не шире, чем у бородавочника. Всю книгу подводить читателя к событию, но подать его как Величайшую неожиданность! Мол, БОГ ТЫ МОЙ!!! ГЛЯДИ, ЧТО ДЕЕТСЯ-ТО!
"Дети Ноя", имхо, намного профессиональней проработаны.

@темы: Книжное., Дайте этой женщине парабеллум

---

 MANDARINA DUCK приветствую! Что привело?

запись создана: 10.09.2013 в 21:03

@темы: Еженедельник

---

Дзен пазл. Свежий выпуск

- Юнга, как обстоят дела с такелажем? – весело спросил Луис, вновь стоя на карнизе окна в спальне Гвен, когда фонарь был найден, батарейки проверены, а на самой Гвен красовался теплый сухой свитер и шапка в бело-синюю полоску.
- Все готово к отплытию, мой капитан! – отрапортовала Гвендолин и отдала честь.
- Отдать швартовы! – сказав это, Луис со свистом рассек воздух своим пастушьим кнутом, и хотя на улице дождь все еще лил как из ведра, с неба тысячами песчинок посыпалась звездная пыль. Пылинки светились мягким переливающимся светом, и было похоже, будто это сухая радуга легла к ним под ноги лестницей до самого неба.
- Я сказал: отдать швартовы! – хмыкнув напомнил Луис, и тут же немного мерцающих крошек собрались в иллюзию толстых, завязанных морским узлом канатов, которые тот час же развязались, стоило только Гвен сделать маленький шажок по чудесной лестнице.
На сияющие ступеньки не попадали холодные дождевые капли, а если посмотреть вниз, то можно было увидеть, как уменьшаются дома аккуратненького городка, где жила Гвендолин, как широкие дороги превращаются в тоненькие черные ленты, как вековечные леса становятся все меньше и меньше, пока наконец не начинает казаться, что это всего лишь мох причудливой формы. К тому же по волшебной лестнице было удивительно легко идти, девочка шла быстро-быстро, и на земле ей пришлось бы бежать, чтобы идти с такой же скоростью, но она ничуть не устала и даже не замечала своей удивительной скорости.
- Сейчас нам предстоит небольшой марш-бросок, юнга, вы готовы? – заложив руки за спину, как обычно делали все бывалые морские волки, спросил Луис.
- Да, капитан! – ответила Гвен.
- Я не слышу, юнга!
- Да, капитан! Так точно, капитан! – вытянувшись по стойке смирно, звонко отчеканила девочка.
- Пф, - усмехнулся пастушок, но стоило ему вновь щелкнуть кнутом, как радужная пыль завертелась вокруг путников, подобно черной дыре засасывая их в неведомое ничто.
- Оттолкнись! – крикнул Луис и, дождавшись, пока Гвен выполнит его приказание, прыгнул в воронку сам.

Вылетели они в квадрат беззвездного пространства, где гигантская одинокая планета загораживала их от космических ветров и астероидных потоков.
- Но где же звезда этой планеты? – осмотревшись, удивилась Гвен.
- Нигде. – ответил Луис, - У этой планеты нет звезды. Она, в каком-то смысле, сама по себе. Во Вселенной полным полно таких планет. Их звезды либо погибли, что вряд ли, потому что при гибели звезда частенько уничтожает свою систему, или же они оторвались от звезды еще в момент ее рождения, когда это особенно легко осуществить.
Гвен на секунду представила, как погибающая звезда, превращаясь в сверхновую, расходится во все стороны огромными, смертоносными волнами, стирающими с лика Вселенной все, что оказалось в радиусе ее досягаемости.

Дальше они шли в молчании: Гвендолин с любопытством осматривала новую для нее галактику. «Я здесь никогда еще не была, - думала девочка, - интересно, тут предусмотрены какие-нибудь варианты на случай, если потеряешься? Хотя, если быть внимательной, ничего и не случится…»
- Гве-е-е-ен! Гве-е-е-ен! Ты где? – услышав, как Луис зовет ее, девочка с удивлением обнаружила, что за своими размышлениями свернула куда-то не туда.
- Я ту-у-у-у-у-у-у-у-ут! – отозвалась она.
- Гве-е-е-е-ен-до-о-о-ли-и-ин! – вновь позвал Луис, будто не слышав ответа девочки.
- Луи-и-и-и-ис! – что было силы закричала Гвен.
- Гве-е-е-е-ен! Ты где-е-е-е-е?! – по-прежнему звал пастушок, а голос его все удалялся и удалялся.
Девочка не на шутку забеспокоилась. «Если он меня не слышит, то как же он меня найдет?» - подумала она, и дождавшись, когда пастушок вновь позовет ее, как могла быстро побежала на его голос.
Гвендолин и сама не могла бы сказать, как так получилось, что, не отставая от старшего друга ни на шаг, она умудрилась так лихо заблудиться, но сейчас, петляя среди облаков пыли и газа, она действительно испугалась, что Луис может уйти слишком далеко, и уж тогда можно считать, что она точно потерялась. А жизненный опыт подсказывал ей, что ничем хорошим такое дело обернуться не может.
«Ерунда, - утешала себя мысленно девочка, - ведь звезды же он находит! А чем я хуже звезды? Почему созвездие можно найти, а маленькую девочку – нет?»
Но вот, вынырнув из облака оранжево-красной пыли, где от зорких глаз Кружки затаилась плеяда тускло мерцающих звездочек, Гвендолин наконец увидела блуждающий силуэт друга.
- Луис! – закричала она.
- Гвен! – обернулся пастушок.
И тут же сорвался с места и побежал к девочке, огибая планеты и перепрыгивая метеоритные потоки. И что уж совсем удивительно – смеясь, подхватил ее на руки и быстро-быстро закружил.
- Негодница! – усмехнулся старший друг и тут же строго добавил, - Где ты была? Я тебя обыскался!
- Но, Луис, я тут была, за этим облаком… - призналась Гвендолин.
- Да? – недоверчиво переспросил Луис, - Хм, ну ладно. Но вообще-то, это было не по-дружески с твоей стороны. Я волновался.
- Луис, честно-честно, я не хотела! – девочка подумала, что надо бы объяснить про странную путаницу со звуком, но не могла придумать, как бы это сделать.
Пастушок улыбнулся:
- Верю. Но! Гвен, пожалуйста, постарайся так больше не делать. Хорошо играть в прятки, если все остальные игроки предупреждены, а то знаешь, как бывает: спрячется человек, всего-то хотел друга разыграть, а тот не знал, что они играют, прошел мимо, и всю жизнь друзья искали друг дружку; искали, да так и не нашли. – пастушок выглядел не столько строгим, сколько слегка расстроенным, что, как считала Гвен, было ему вовсе не свойственно, и действительно: в следующее мгновение Луис тепло улыбнулся, - Но это так – минутка мудрствования от вашего Астропроводника. А сейчас, юная леди, будьте любезны вашу ручку, мы скоро будем на месте, а в Надином царстве сам черт ногу сломит.
- Надином? – переспросила девочка.
- Надином. – подтвердил Луис, - О, так выходит, я не сказал? Ну это ничего, я бы вас потом познакомил! Мадам ведьму, к которой мы и направляемся, зовут Надежда. Но она слишком молода для такого официального обращения, так что все зовут ее Надей.
- О! А сколько ей лет?
Луис, услышав вопрос девочки, заозирался в притворном ужасе:
- Тссс! Гвен, за такой вопрос она может тебя и в жабу превратить, и даже в чайную чашку!
Сказав это, пастушок взял девочку за руку, и они снова тронулись в путь.
На самом деле Гвен никогда не обращала внимание на тот факт, что Луис совсем не ребенок, и даже обозначившиеся пятьсот восемнадцать лет ничего не изменили, но почему-то, когда крохотная ручка девочки чуть не утонула в широкой и теплой ладони пастушка, она с удивлением отметила, что ее Старший друг действительно старше, да еще и не просто старше, а на целых пятьсот двенадцать лет. «Кошмар какой!» – грустно подумала Гвен.
А в слух сказала:
- Ну и лапищи же у тебя, друг.
- Что поделать, ma chere, в детстве много каши ей, теперь не знаю, что и делать, - улыбнулся Луис.

Все время, что Гвен и Луис шли по туманности Андромеды, Луис рассказывал девочке о редких астрономических явлениях и о ценности этой туманности для земных астрономов:
- Понимаешь, майн юнгер фройляйн, когда ты живешь в маленьком одноэтажном домике, который окружают огромные многоэтажки, ты не можешь разглядеть, что же там за этими дылдами, но вот если найти на небе планету, которая точь-в-точь, как твоя и смотреть на нее в телескоп, то ты можешь увидеть, что за многоэтажками есть, например, поля, и на основании этого наблюдения решить, что и на твоей планете есть поля, понятно?
- Понятно, – кивнула девочка, - Но почему бы просто не пойти погулять, пройти мимо этих ужасных больших домов и увидеть поля на своей планете?
Луис вздохнул:
- Гвен, взрослые так не могут. Для таких серьезных людей, как взрослые мужчины, пойти погулять – просто неприемлемо. Они же не будут работать! Не дай боже, их грустные мысли рассеются, тогда они еще и мечтать начнут. Нет-нет, такой опасный путь точно не для них!
- Но почему? – удивилась Гвен, - Ведь ты же можешь здесь ходить, почему другие не могут?
- Все дело в этом, – Луис постучал себя по голове, - Я не знаю, как это объяснить, но все серьезные люди так боятся, что утратят среди людей вес своего влияния, что не решаются даже подпрыгнуть. А для наших путешествий нужно стать легким-легким; легче перышка; легче легкого. А это совсем не так легко, как кажется.
- Но у тебя ведь получилось! – возразила Гвендолин, - Кстати…
Возможно, она хотела спросить пастушка, как именно у него получилось подняться к звездам, а возможно - и нет, но тут мимо ее лица пролетело золотое, светящееся перышко.
- Что… - снова начала девочка, и тут мимо путников пролетело сразу несколько удивительных перышек. Перышки были острыми, вытянутыми, будто сотканными из света. Они летели совсем не так, как положено летать перьям: они кружились и заворачивались, заворачивались и кружились, и кружились, заворачиваясь, и, заворачиваясь, кружились, словом - очень необычно себя вели. Но ведь это были волшебные перышки...
- Что это? – тихо-тихо спросила Гвен.
- Скоро придем. – невпопад ответил Луис.
А в следующую минуту все вокруг заволокло золотисто-медовым светом от волшебных перьев. Ничего нельзя было увидеть дальше вытянутой руки, и Гвен точно бы потерялась, если бы не вцепилась покрепче в руку пастушка.
- Что-то светло стало… - задумчиво протянул Луис, - О! Точно! Юнга, где фонарь?
- Фонарь? – удивилась Гвендолин.
- Он самый, - кивнул пастушок, - мы же не забыли его взять?
- Нет, не забыли. – ответила девочка, - Вот он.
И с этими словами Гвен вытащила из кармана свитера большущий походный фонарь, который папа купил, чтобы ходить в лес, но так ни разу и не собрался этого сделать, «Я сейчас очень занят, слишком много работы! – говорил он, - Сходим в следующем году, хорошо? Ах, как бы не эта проклятая работа! Я люблю ходить в походы!» Тут надо сказать, что за все время, что Гвендолин себя помнила, не было еще ни одного случая, чтобы у папы нашлось достаточно времени хотя бы поиграть с Гвендолин партию в салки, не то что на целый поход
- Но зачем тебе фонарь? – удивилась Гвен.
- Чтобы осветить путь, если его не видно, зачем же еще нужны фонари? – удивился Луис.
- Но… ведь здесь и так светло… - недоумевала девочка.
- О, юная леди, это старая хитрость всех пастухов. Можно сказать, профессиональный секрет истинных философов, но… так уж и быть, я покажу тебе его, - заговорщически подмигнул Луис и включил фонарь.
Сначала могло показаться, что ничего не произошло, ведь там было очень светло, но тут Гвен заметила, что волшебные перышки огибают луч фонаря, и тот просвечивает весь желтый туман насквозь.
Луис принялся монотонно прощупывает фонарем все светящееся облако, как вдруг, бледный электрический луч выхватил большую темную фигуру по ту сторону тумана.
- О! Вот и она! – воскликнул Луис и приветственно замахал рукой.

@темы: Неожиданное творчество

---

ибо осень

10.09.2013 в 17:02

Пишет  Ms. Ada:

Вечер
Осень время иррационально уютное. Сижу в офисе, тихо, вечерне. щелкают мыши и клавиши. Ловлю себя на том, что пытаюсь услышать в этом тиканье ходиков или каких-нибудь наручных часов. Тут нет, конечно, ни того, ни другого. Но надо, чтобы тикало, громкое и размеренное. Ибо осень.

@темы: Тыквенное

---

09.09.2013 в 11:21

Пишет  Severin Lentz:

Попробуй стать, преклонив колени,
Отдать себя в добровольный плен,
Попробуй стать безымянной тенью,
Не получив ничего взамен.
И, раздавая свои куплеты,
За стопку водки играть на бис.
Как мертвые по сей день поэты
На амбразуры кидали жизнь,
Отдай её, не жалея долго,
Продай себя за погнутый грош.
Под ногти чтоб не совать иголки,
Возьми уж сразу мясницкий нож,
Воткни его не под ноготь, — в горло.
Держи осанку, иди на свет
И прочитай, не хрипя упорно,
Свой самый страшный, больной сонет.
Смотри сквозь тех, что всегда смеются,
И смейся с теми, кто промолчит.
Оставив гордость в брусчатке улиц
Среди панкующих злых лолит,
Иди вперед, без стихов и звуков,
Пока огонь тебя жжет внутри.
Свяжи себе липкой лентой руки.
Забудь о ней.
Иди и смотри.

На отчаянный ветер, девчонку в берете,
На жизнь, что проходит за миг.
И за гладью зеркальной, безумной и странной
Услышишь свой собственный крик.

@темы: Ножом по человеческой коре

---

Я попой чувствую приближение той фазы бытия, когда чей-нибудь чих способен будет сбить меня с пути истинного. И то, что сказку я по-прежнему пишу какими-то урывками/кусками, меня с одной стороны радует (я пишу!) с другой - я бздю, как бы не остались незалатанными большиииииие дыры.
В свете этого прошу у общественности советов и дружественных пендалей =)
Все, что вы себе думаете, но не нашли случая сказать - радостно готов выслушать.
И если вам лень, то помоги мне дайри магия!

Вопрос: я победю лень и доведу все до конца, как надо!

1. ессссс!		8	(100%)
Всего:		8

---

Клянусь, что следующий ник будет четок и короток!
Alzhbeta_Fate Кисель готовится к старту Кистеперая рыба с чешуей из зеленого вельвета

@темы: Тыквенное