я из тех людей,

которые увлекаются сразу и полностью. Поэтому сегодня мы ходили в лес пилить мне ветки на пимаки. (Знать бы еще, почему оно пимак...) Теперь я сижу, судорожно читаю миллион инструкций по изготовлению флейт, в надежде найти ТУ САМУЮ, которую я читала утром, и с которой, собственно, все началось. Короче, вся комната у меня в коре и иголках, чувствую себя странно счастливой. Понимаю, что древесину надо было сначала высушить. Еще понимаю, что сейчас пойду по саду - пилить сирень. Может, пронесет, и никто не заметит. Хотя сомнительно.
Если у меня все получится, не пойду в институт. Буду делать флейты
Кстати, взяла обещание с Бабочки не сваливать без предупреждения. Грош - цена его обещаниям, конечно так что есть надежда, что он все ж таки дождется моей официальной дееспособности, тогда мы стырим Тёмку, и будет у нас счастливая семья. Из трех психически неустойчивых людей.
Надо тут, пропылесосить, наверное....

@темы: Тыквенное, Товарищ Хунта, я влюблён!

---

С Бабочкой вчера смотрели фильмы.
Лайви, спасибо за совет) "На тропе войны" и "Властелин легенд" - здоровские!
Диалог.
Я: Зови меня Синей Птицей!
Б: Хрен, Много говорящая.

@темы: Тыквенное

---

Блин, в 10 утра быть дома - восхитительно)

@темы: Еженедельник

---

Если так пойдет и дальше, заведу себе тег "шизофреники вьют гнезда в жерлах вулканов"
Тыкаюсь Бабочке лбом в плечо, намекая, что я маленькая, бедная и несчастная и меня хорошо бы пожалеть.
До этого пол часа пыталась его уверить, что я очень скоро сдохну, если не получу день передышки.
- Я знаю, чем тебе помочь! - восклицает бабочка.
- Ты хочешь меня накормить и спать уложить? - с надеждой.
- Нет! Давай займемся тантрическим сексом!

@темы: Тыквенное

---

@темы: Товарищ Хунта, я влюблён!, Ножом по человеческой коре

---

Отвлеченно

Хожу в длинном платье. Оно, если босиком, то до пола. Нереально крутые ощущения. Семейство противится, говорит: Нет шариату!
Пришла домой в восемь. Дел еще до хохота. В прямом смысле. Хожу по дому, кидаюсь на кошку с заливистым "Мву-ха-ха!"
Поняла, что армия пиздеца уже на подступах к столице. Спасаюсь игрой на дудке. Дудю, пиздец отступает.
Вчера меня чуть не сбил Олимпийский автобус.
Гексли Гексли Гексли
Короче, да, я не знал, что когда проехала машина с мигалкой, это значит, что ходить по дороге больше нельзя. Я маршировал домой. Мне пох.
И тут откуда не возьмись адски яркий свет, и чувство животного ужаса.
Ничего не случилось. Я цел.
А водитель автобуса с большой светящейся надписью "Олимпийски" посмотрел на меня странно
Сейчас напишу эту хрень про Набокова и пойду мультик смотреть

@темы: Тыквенное, Дайте этой женщине парабеллум

---

А у Фэйт-то новая шиза.

Я тут мощно так залип на индейцев. И собираюсь как-нибудь выложить найденные архивные фотки и картинки к быту разных племен. Но сегодня день красивых женщин, и да прибудут они здесь!

@темы: Товарищ Хунта, я влюблён!, Балаган или Воспоминания моих несчастных шлюшек

---

Индия в лоскутном одеяле.

Я тут наткнулся на потрясные фотки Индии. Делюсь с людьми

@темы: Искусство, Товарищ Хунта, я влюблён!

---

 Шелковая Лента, что привело? Отличный ник!

---

Пишу эссе. Вспомнила, что не знаю, как расставлять знаки препинания к "отнюдь не" полезла в яндекс. Яндекс выдал вот что

@темы: Еженедельник

---

Начало.

С тех пор Луис и Кружка стали вместе приглядывать за звездами.
Ночи напролет они бродили среди галактик, внимательно следя, все ли звезды на своем месте, и если не было хотя бы одной, то начинались поиски, и не прекращались они до тех пор, пока пропавшие звезды не возвращались на свое место. Часто так случалось, что непоседливые светила падали на землю, в таком случае кот обязательно принимался ворчать и ругаться, «Скорее ежи полетят, чем прекратится это безобразие!» - вздыхал он.
Все же упавшую звезду довольно сложно не заметить. Она лежит на земле неподвижно и излучает вокруг себя яркое золотое свечение, от которого все вокруг как по волшебству преображается и становится невыразимо прекрасным, как лес в пору ранней осени. Поэтому поиски «потеряшек» не занимали у Звездных смотрителей много времени. Найденную звезду Кружка прятал в свой большой мешок, который одинаково не любили все звезды во Вселенной; и не сказать, чтобы в нем было плохо, даже наоборот: мешок был всегда чист и пах ромашкой, но звезды – свободолюбивые создания, в неволе они тускнеют и могут совсем погаснуть. Вот почему изумрудный кот никогда не оставлял непослушную звездочку в мешке надолго. Но без мешка никак нельзя вернуть упавшую звезду на небо. Если звезда упала, сама она уже не сможет вновь подняться. Без помощи они пропадут. Но падающие звезды всегда очень горячи, их не унести в руках или лапах, вот Кружка и придумал пользоваться мешком.
Тлеющий огонек упавшей звездочки подталкивали к мешку, закрывали, а открывали уже в межзвездном пространстве, где непоседа чувствовала себя прекрасно, и вернувшаяся звезда, робко выбравшись из своей темницы, начинала светиться ярко-ярко, даже ярче, чем до падения, и счастливая, занимала свое место.
Обычно заботы забирали у Кружки и Звездного пастушка всю ночь, но если находилась свободная минутка, то Луис брал в руки свою белую флейту и принимался наигрывать самые разные мелодии, и то казалось, что это рокочут океанические волны-великаны, то – наоборот, будто где-то в ветвях тихо шепчутся ветер и лесная нимфа.
- Из тебя вышел бы неплохой менестрель, - как-то раз, услышав в мелодии щебет вольных птиц, довольно промурлыкал кот, - Ходил бы по деревням и селам, рассказывал им о своих странствиях, чем плохо?
Луис задумался, и будто давняя грусть проснулась в нем на мгновение от долгого сна, но это было всего лишь мгновение.
- Ну, тогда я никогда бы не встретил тебя, старый прохвост! – засмеялся Звездный пастушок.
Кот в ответ весело махнул хвостом.
Звезды любили Луиса. Когда он играл на своей флейте, вокруг него всегда собиралась стайка любопытных мерцающих звездочек. Они забирались к нему на колени, на плечи и гораздо больше походили на довольных кошек, чем на величественные и мудрые светила. Кружка на это только беззлобно фыркал и подергивал ушами в такт напевам флейты.

Но каждую ночь, перед самым рассветом кот куда-то ненадолго исчезал.
И Луис до поры, до времени об этом не догадывался.
Но однажды, проснувшись в туманности Ориона, Звездный пастушок не обнаружил рядом мерно посапывающего холмика изумрудной шерсти. Луис хотел было пойти искать Кружку, но стоило только ему подняться, как кот тотчас же появился. И его мешок, всегда полный звездной пыли, на этот раз был пуст.
Ничего не сказал пастушок коту, но в следующую ночь, когда до рассвета оставалось еще несколько часов, а все дела уже были сделаны, предложил не возвращаться к звездам сразу, а немного побродить по ночному лесу.
Расположившись у корней старой раскидистой ивы, пастушок вытащил свою флейту и заиграл.
И так давно не слышали на земле музыку, подобную этой, что лес замер, и давно уснувшее в недрах земли волшебство сонно заворочалось, прислушиваясь к диковинной песне.
- От твоей игры все русалки проснутся, и сомы вспомнят, что всегда хотели летать, - усмехнулся кот.
- Данкешн, мон ами! – улыбнувшись, кивнул пастушок и убрал флейту назад в карман плаща.
- Кстати, - продолжил Луис, - давно хотел тебя спросить; что случается с той звездной пылью, что всегда остается в твоем мешке?
- Идет на добрые дела, - просто ответил кот и, подпрыгнув, поймал лапой качающуюся на ветру тонкую веточку ивы.
- На какие такие добрые дела? – улыбаясь, продолжал допытываться пастушок.
- Любопытство – не порок? - хмыкнул изумрудный кот, поигрывая с веткой, но все же решил рассказать Луису, как каждую ночь он возвращается на землю, тайком пробирается в дома, где есть дети, и подкладывает каждому ребенку в нос по щепотке звездной пыли.
- Так они дольше не перестают мечтать, - пояснил кот.
Луис молчал, обдумывая услышанное.
- Это здорово, - наконец сказал он, - Вот только…
- Что? – Кружка уже приготовился услышать какую-нибудь ехидную гадость и был намерен с боем защищать свое дело - даже хвост распушил.
- Если бы я тебе помогал, мы бы успевали вдвое больше, не думаешь? – Луис вновь улыбнулся, и в его глазах будто крошечными звездочками, загорелись искорки озорного лукавства.
Кот на секунду замер, а затем благодарно кивнул.
И если бы не это событие, то возможно, друзья никогда бы не встретили Гвендолин.

А встретили они ее так:

Был на Земле один маленький городок. Городков таких по всему свету – тысячи. Но в этом городке жили особенные люди, любившие порядок больше всего не свете. По их мнению, все должно быть распланировано заранее: опаздывать – нельзя, приходить заранее – неприлично, а если кто-то появлялся без приглашения (совершенно неважно: будь это друг или незнакомец) считалось обязательным указать незваному гостю на дверь, чтобы в следующий раз помнил о приличиях. Когда ребенок вырастал, он показывал родителям листок, называвшийся «План моей сознательной жизни», и если родителей этот план устраивал, то в городке становилось на одного взрослого, добропорядочного жителя больше. «Хороший план – это детальный план!» - говорили старожилы. И если все у всех шло по плану, то горожане были счастливы и поздравляли друг друга: «Прекрасный план!» - говорили они; и наоборот, стоило только случиться чему-то неожиданному, как все тотчас же начинали говорить о старых добрых временах, когда ничего внезапного случиться просто не могло.

И конечно же, в любом деле можно быть лучшим. Так одна семья в городке прославилась тем, что была лучшей по части планирования: у каждого из них был составлен подробнейший план на двадцать лет вперед, включающий разнообразное меню на каждый месяц года, покупку салфеток, стирку штор и количество приборов в чайном сервизе.
И надо же было так случиться, чтобы в самой добросовестной семье родился ребенок, категорически не признававший никаких расписаний.

Этим ребенком и была Гвендолин.
И по ее мнению, неожиданности – это прекрасно.
Вот, к примеру, идешь ты осенью по парку, просто так идешь, потому что проходил мимо и подумал: «А не прогуляться ли мне по этому огромному парку?», а тут на веточке старого клена, в окружении огненных листьев, ты видишь красного-прекрасного кардинала. И что же может быть прекраснее, чем в осеннем парке любоваться красным-прекрасным кардиналом? На это не жаль потратить сколь угодно времени.
- Как можно выделить время для такого? – сердито спросила Гвендолин папу, - И как это записать в план? Восемь минут на любование живым кардиналом?! А если я и любоваться-то начну на пятой минуте, что же мне тогда, мельком посмотреть и бежать есть эти бабушкины тефтели? И вообще, тефтели я не люблю! Ясно?! Не Лю-Блю!!! Невозможно любить то, что ешь каждую среду и пятницу весь год, всю жизнь!
Для таких порядочных людей, как родители Гвендолин, у каждого из которых был составлен план на ближайшие два десятка лет, такие разговоры были сущим огорчением.
Кроме того, у Гвендолин на все было свое мнение. Начав заплетать косички, она могла решить, что две косички – это скучно, и превращала аккуратную прическу в воронье гнездо из кос, хвостов, распущенных волос и ленточек. Гвен была уверена, что все хорошее – плод случайных радостей, а никакой план до случайной радости довести не мог.
И вообще, родители Гвендолин не знали с ней покоя. Мама постоянно жаловалась папе: «Она совсем не умеет планировать свое время! Так же нельзя!»
- Конечно, нельзя, - соглашался папа.
- Но что же делать? – горестно спрашивала мама и отправлялась мыть посуду (ведь она была ответственным человеком, и ей совершенно некогда было размышлять над посторонними вопросами, когда наступало время мытья посуды).
Папа никогда не думал над вопросом «Что же делать?», он был деловым человеком, а деловые люди не думают о прочем, когда наступает время читать вечернюю газету.

Так Гвендолин и росла, по возможности стараясь ничего не планировать. А если планы вторгались в течение жизни, то девочка всегда старалась нарядиться как можно пестрее.
- Я читала про древних людей. У каждого был тотем и талисманы, они защищали от злых духов! – говорила девочка, вешая на себя очередное ожерелье из медной проволоки, найденной днем ранее на заднем дворе.
В свою комнату Гвен принесла цветы в горшках со всего дома, повесила на них новогодние игрушки и гирлянду, расставила по углам маленькие цветные стеклышки и карманные зеркала, и оборудовав все, что нужно для леса фей. За лесом этим Гвендолин иногда наблюдала по вечерам. Лежа под одеялом, девочка притворялась спящей, чтобы феи не испугались и не исчезли, но каждый раз волшебные создания меняли свой облик, и невозможно было предугадать, какими они будут завтра. Они могли явиться и маленькими крылатыми созданиями, и притвориться самыми простыми предметами: катушкой ниток, английской булавкой или шелковой лентой для волос.
Так что Гвендолин оставалось только гадать и терпеливо ждать, когда же феи сочтут ее достаточно крепко спящей, чтобы появиться. Самым сложным было не заснуть, наблюдая, как мигают разноцветные огоньки гирлянды.

А как-то в холодные осенние месяцы девочка нашла в закутке под крыльцом ворону со сломанным крылом. Гвен не могла просто взять и бросить бедняжку и смастерила ей надежное укрытие от дождя и ветра из картонной коробки и неизвестно откуда взявшихся деревяшек. Вместе с жилищем птица получила имя Печенье. Каждый день Гвендолин приходила кормить Печенье и с удивлением наблюдала, как она пугливо подбегает, быстро хватает с ладони хлеб, потом также быстро возвращается в свое убежище, заталкивает хлебные крошки в щели и трещинки в стене, прикрывает их листьями, для верности придавливая веточкой, и только потом спокойно подходит к Гвен, глухо каркая, будто говоря: «Спасибо», и с молчаливым достоинством, не торопясь, возвращается в свое гнездо.
За то время, что Печенье жила под наблюдением девочки, Гвендолин перетаскала из дома весь хлеб до последней крошки, даже папа как-то раз удивился:
- А что же это, у нас весь хлеб в доме кончился?
Гвен только плечами пожала и убежала прилаживать картонные скалы для волшебного леса.

В день, когда все окончательно перевернулось с ног на голову, Гвендолин проснулась на год старше.
День рождения – важное событие для любого, но для жителей маленького городка, больше всего на свете ценящих порядок, этот день был в первую очередь согласовын с планом.
Каждый горожанин в свой День рождения бережно разворачивал свой прежний план и сверял с ним свои действия, а если план подходил к концу, то именинник, с приличествующей моменту торжественностью, садился писать новый план.
И для Гвендолин настал день Первого Плана.
Мама разбудила Гвендолин утром, ровно в шесть тридцать пять утра, как и было запланировано, не слушая возражений, нарядила девочку в новое серое платьице, а длинные, пшеничного цвета, волосы убрала в две толстые косы.
На праздник собралась вся многочисленная родня. Дедушки и бабушки, сестры дедушек и бабушек, дети сестер дедушек и бабушек, все дети самих дедушек и бабушек, даже дети детей дедушек и бабушек и дети детей сестер дедушек и бабушек приехали по такому случаю в дом, где жила Гвендолин с мамой и папой.
Тик-так, тик-так.
Четверо часов одинаково тикали в гостиной, где за большим столом перед родителями сидела Гвен и вот уже с полчаса сверлила взглядом белый лист бумаги, который по общему замыслу должен был превратиться в ее Первый План.
- То есть, мне и радоваться по расписанию? – угрюмо уточнила она, покусывая кончик карандаша.
Тик-так, тик-так, тик-так.
Мама подумала, что затея не выгорит.
- Ну что ты, милая! – по плану мама все делала настолько дружелюбно, насколько только могла, - Радоваться можно в любое время, главное, чтобы это не мешало тебе заниматься запланированными делами.
- Но это будет мешать, - Гвен решила все прояснить немедленно, и в глубине души была настроена ни под каким предлогом не уступать ни минуты радостных случайностей.
- Тогда… - начал было папа, но, честно говоря, он понятия не имел, что же тогда? Но давным-давно папа с мамой запланировали, что последнее слово в спорах всегда за папой.
- И что тогда?! Ничего! – Гвендолин скорчила рожицу, - Не буду я писать ваш дурацкий план! Слышите? Не буду!
Гвен постучала пальцами по столу.
- Милая, но ведь сегодня твой день рождения! Дети всегда пишут планы на ближайший год в свой день рождения! – мама не отчаивалась и подтолкнула к дочери лист бумаги.
Гвендолин с минуту смотрела на белый лист, а затем резко дернула его на себя, разорвала надвое, потом еще и еще, пока от листа не остались одни ошметки.
- Что ты делаешь?! – в ужасе закричал папа, в уме он уже подсчитал, что бумага в этом месяце расходуется явно не по плану.
- У меня сегодня День рождения! – плача, выкрикнула Гвен, - А вы говорите мне одни гадости! Планируй, планируй, планируй!!! Вы меня даже не поздравили!
И, вскочив, Гвендолин, не оглядываясь, убежала к себе в комнату, хлопнув дверью, и растолкав всех любопытных дядюшек и тетушек, заперла дверь на щеколду.
Вскоре послышались тяжелые папины шаги.
- Открой дверь, Гвендолин! – потребовал папа, - Открой дверь, девочка, нам нужно серьезно поговорить!
Папа всегда звал Гвен «девочкой», когда был намерен настоять на своем.
Гвендолин не открыла.
Тогда стук повторился.
- Сейчас же открой дверь! У меня нет времени просто стоять здесь, Гвендолин! Открой дверь!
Но и после этого дверь осталась заперта.
- Ах, так? - угрожающе спросил папа, - Тогда имей в виду, ты не выйдешь отсюда, пока я не увижу готового плана на ближайший год, и пока ты не извинишься за свое поведение!
- Тогда я вообще отсюда не выйду! – яростно выкрикнула девочка.
- Это мы еще посмотрим, - мрачно сказал папа и ушел. И Гвендолин показалось, что она слышит его восклицание: «Нет! Какая наглость! Кто бы мог подумать?!»
«Ну и пожалуйста! Ну и уходите все!» - молча злилась девочка.
Никогда раньше она не чувствовала себя такой несчастной. И внутренний голос обиженно посылал на головы собравшихся гостей самые разнообразные кары.
- Обязательно было все портить, да? – всхлипывала Гвен и, накрывшись с головой одеялом, разрыдалась.
Но время шло, сил плакать и расстраиваться не осталось, а мама и папа так и не заглянули поинтересоваться, написала ли Гвендолин традиционный план на год. Но и девочка не желала сдаваться. «Не буду писать!» - решила она.
Когда за окном стало совсем темно, Гвендолин зажгла гирлянду, открыла окно, от чего легкий белый тюль надулся как паруса на корабле, взяла пачку бумаги и принялась складывать птичек. Каждой птичке девочка давала свое имя:
Дружочек – это тот, что с длинным клювом;
Патрика Гвендолин разрисовала оранжевым фломастером;
Ада получила в качестве украшения булавку с синим шариком на конце.
- Хорошо бы они умели разговаривать, - вздохнула Гвендолин и грустно посмотрела в окно.
Девочка взяла листок, написала на нем печатными буквами «Звездам от Гведолин» и сложила четвертую птичку.
Но воробушек (а Гвен складывала из бумаги именно их) не упал безжизненно на доски пола к предыдущим птицам. Он весело подпрыгнул у девочки на ладони, попытался чирикнуть, взмахнул своими бумажными крыльями, поднялся в воздух и выпорхнул в окно.
- Эй! Постой! – возмутилась девочка, но поздно – воробушек уже улетел.
- Ну и дела! – удивилась Гвендолин, глядя как бумажная птичка поднимается все выше и выше в ночное небо.
Но стоило только взбунтовавшемуся листку бумаги совсем пропасть из виду, как высоко над землей ни с того ни с сего заклубился мерцающий туман и медленно стал опускаться по направлению к дому Гвендолин.
Когда туман заплыл в комнату, девочка подумала, что сейчас самое время бояться. Но бояться не хотелось. Так что как следует испугаться Гвендолин не смогла. Туман, меж тем, сгустился так, что от мерцающего света стало больно глазам, но не успела девочка что-либо подумать, как странное облако рассеялось, оставив взамен себя высокого светловолосого человека в длинном бордовом плаще и удивительного изумрудно-зеленого кота.
Человек повертел головой, заметил девочку, озорно улыбнулся и с поклоном поздоровался:
- Добрый вечер, юная леди.
- Здравствуйте, мадемуазель, - кивнул кот.
Гвендолин застыла, забыв от изумления, как дышать.
Человек в плаще понимающе улыбнулся:
- Да, не самый обычный способ передвижения, признаю.
Гвен прыснула и только тут вспомнила, что дышать – очень полезное занятие.
- Добрый вечер, - смущенно улыбнулась она.
- Прошу простить нас за вторжение, - начал человек, - Но, видите ли, к нам случайно прилетела ваша птица.
С этими словами человек полез в карман и вытащил дудочку.
- Не тот карман, - кивнул он, глядя на свою находку, - Минуточку!
И на этот раз из другого кармана выпрыгнул бумажный воробушек.
- Прошу прощения, - мяукнул изумрудно-зеленый кот, - Вас зовут Гвендолин?
- Да, - кивнула девочка, - Это я.
- Рад встречи, юная Гвендолин, - вновь поклонился человек в бордовом плаще и светло улыбнулся, - Меня зовут Луис, а этот серьезный джентльмен – самый образованный на всю Вселенную кот.
- Кружка, - протянул лапу кот.
- Очень приятно, - девочка попыталась сделать книксен, как учила бабушка.
- Очень жаль, что пришлось читать твое письмо, Гвендолин, - кот решил, что условностей с него достаточно, - но вся корреспонденция проходит через нас, так что по-другому было никак нельзя.
Луис скептически посмотрел на Кружку.
- Предположим, корреспонденция – это сильно сказано, - хмыкнул он, и, обернувшись к Гвендолин, продолжил, - Ма шери, вы отправили это письмо ко всем звездам?
- Да, - вконец запутавшись, кивнула девочка, - Но ведь вы не звезды.
- Не звезды, - подтвердил кот, - но мы приглядываем за ними.
- Приглядываете? – переспросила девочка, - Вы - астрономы?
- Не совсем, - покачал головой Луис, - Видишь ли, я – Звездный пастушок. Это только звучит загадочно, на самом деле мы с Кружкой смотрим, чтобы не одна звезда не потерялась, и если звезды падают, мы возвращаем их на небо.
- Как это? – серые глаза Гвен светились любопытством.
Кот предостерегающе мяукнул, напоминая Луису, что не следует вот так запросто рассказывать каждому встречному секреты профессии, но пастушок, казалось, не заметил.
- О, тут множество способов и всевозможных деталей, так сразу и не объяснить! Звезды, на самом-то деле, ужасно непоседливы, юная леди. За ними вечно нужен глаз да глаз! И, если уж совсем честно, то твое письмо мы сначала приняли за потерявшуюся звездочку.
- О… - протянула Гвендолин, не зная, что и сказать, - А как там, между звезд?
- Там… - Луис задумался.
- Это не описать, - мечтательно прошептал Кружка.
- Но я думаю, - кивнул Луис, - мы могли бы пригласить тебя в гости!
Кружка удивленно посмотрел на Звездного пастушка, но кивнул.
- Правда? – радостно спросила девочка, - Вы возьмете меня с собой? А как это будет? А…
- Конечно, возьмем! – улыбнулся Звездный пастушок, - Почему бы и нет, правда, кот?
- Мяу, - довольно хмыкнул Кружка.
Тут Гвендолин вспомнила, что мама с папой обязательно придут, чтобы проверить, написала ли она план, и вряд ли Гвен стоит ждать чего-то хорошего, если она его не напишет.
- Спасибо за приглашение, – упавшим голосом произнесла девочка, - но боюсь, я не смогу пойти.
От всеобщей несправедливости в горле комом стали злые слезы. А спрятать их от Звездного пастушка и изумрудного кота не получилось.
- Что-то случилось? – обеспокоенно спросил Луис, пытливо вглядываясь в серые глаза девочки.
- Ну… Я… - всхлипнула Гвен, - У меня сегодня день рождения!
- Поздравляю! – натянуто улыбнулся пастушок.
- Я думал, это веселый праздник? – непонимающе спросил кот, переводя взгляд с Гвендолин на Луиса и подергивая ушами.
Гвен закусила губу.
- Да, веселый… - кивнула она, - Почти всегда. Но… Я должна написать план, этот жуткий, ужасный, отвратительный план! Не хочу!
- Ну так и не пиши, - Луису было жаль Гвендолин, но понять, что же ее так расстроило, он не мог, - Вряд ли кто-то сильно расстроится, если ты не напишешь какой-то план. В конце концов, это ведь не план по захвату мира?
Пастушок успокаивающе улыбнулся.
- Нет, вы не понимаете! Я должна его написать! У меня ведь день рождения, а это традиция – писать план на будущий год в день рождения! Папа сказал, что пока я не покажу ему готовый план, он меня не выпустит отсюда,– на одном дыхании выпалила девочка и разрыдалась.
Луис и Кружка обменялись удивленными взглядами.
- Не плачь, - подбодрил девочку Звездный пастушок, - Я кое-что придумал. Давай бумагу!
Гвен протянула пастушку лист бумаги и коробку цветных карандашей. Луис кивнул и принялся увлеченно что-то рисовать.
- Готово! – воскликнул пастушок и вернул девочке изрисованный листок.
В самом верху значилось «Мой план на ближайший год», а весь остальной лист занимал красочный рисунок. На голубом небе было нарисовано улыбающееся желтое солнце, мимо которого проплывала смеющаяся тучка, а внизу были нарисованы трое: мужчина, изображавший папу, держал за руку девочку с длинными светлыми волосами, а за другую руку нарисованную Гвендолин держала мама. И все трое тоже широко улыбались с листа.
Пастушок сиял, как рождественская звезда на елке, и девочка просто не могла ему не улыбнуться.
- Теперь план у тебя есть, как насчет увлекательной прогулки к звездам? – весело спросил Звездный пастушок.
Гвен вытерла слезы рукавом платья и благодарно кивнула.
- Только тебе нужен свитер, в наших широтах прохладно, - заметил кот.
- Ага! – согласилась Гвендолин и стремглав кинулась к шкафу. Не прошло и минуты, как девочка вернулась, закутанная в полосатый свитер, изумрудный шарф и красные шерстяные носки.
- Быстро, - одобрительно хмыкнул Луис.
Кот только весело мяукнул.
- Ну, давай руку, - обратился Звездный пастушок к девочке, - будем исчезать!
Но не успела Гвен задать хоть один из десятка, крутившихся на языке вопросов, как все вокруг заволокло мерцающим туманом.

- Ух ты!!! – восхищенно ахнула Гвендолин.
Куда ни глянь – всюду сияли разноцветные огоньки звезд. Больше всего это было похоже на новогодний снегопад, когда стоя в гостиной смотришь из окна, как тысячи снежинок в синеватом свете луны опускаются с небес, пролетают мимо фонаря, становясь на несколько секунд прекрасно рыжими, а затем в белоснежном спокойствии тихо ложатся на землю.
- Посмотри под ноги, - тихо шепнул довольно улыбающийся кот.
Гвен глянула под ноги и на этот раз - чуть не упала в обморок от страха: под ногами ничего не было! Только где-то далеко внизу виднелось белоснежное море облаков, сквозь которое угадывались очертания земли.
- Невероятный вид, правда? – мурлыкнул кот.
- Но… как?! – только и сумела спросить Гвен.
- Ну, скажем так, - кивнул Кружка, - Сейчас ты легче воздуха.
- Легче самого легкого воздуха! – бодро добавил Луис.
- Легче чего бы то ни было, - довольно дернул ушами изумрудный кот.
- Пойдем, познакомлю тебя кое с кем! - позвал Луис.
Пастушок взял девочку за руку и повел невидимыми, но известными ему тропинками.
- Вот это туманность Улитка, - сказал Звездный пастушок, указывая на огромное рыже-золотое облако с ярчайшей белоснежной звездой в самом центре.
- Позволю себе заметить, - сказал кот, - что это планетарная туманность, открытая земными астрономами в…
- Какая она красивая! – восхищенно выдохнула Гвен.
- Такого не найти на земле, - кивнул Луис.
- Это точно!
Кот только хвостом махнул.
- Так я и знал, что никому из вас нет дела до науки! – хмыкнул он.

Гвендолин не могла справиться с охватившем ее восторгом, она словно сама стала маленькой звездой и теперь не могла усидеть на месте; она то начинала прыгать и крутиться вокруг своей оси, то еле сдерживалась, чтобы не поиграть в догонялки со всеми звездами сразу, то принималась читать стишки:
- Ежик - это такой особый зверь! – бодро декламировала она.
- Ты любишь ежей, Гвен? – спросил подошедший Луис.
- Да, очень! – кивнула девочка, - Но вообще-то, я всех животных люблю, однажды я подкармливала ворону, у нее было сломано крыло…
- Луис, а что это такое белое? – спросила Гвен, приглядываясь.
- Это Млечный Путь, - подсказал Кружка, - Галактика, в которой находится Солнце. А ближайшая к Млечному Пути галактика – это во-о-о-он та! Туманность Андромеды.
- Туманность Андромеды? Она так выглядит? – недоверчиво спросила девочка.
- Да, - подтвердил изумрудный кот, - У древних греков была легенда про Андромеду. Она была дочерью эфиопского царя, ее решили скормить чудовищу…
- Эй! – вмешался Луис, - Ты рассказываешь без чувства! Это драма! Представь, молодая царевна обречена на ужасную гибель, и никто, никто! Не может ее спасти! Но тут… О, чудо! Является Персей! Убивает отвратительное чудовище и спасает красавицу Андромеду!
Луис сделал вид, будто прислушивается.
- Слышишь? – спросил он Гвендолин, - Это ликует народ Эллады!
Кот только фыркнул.
- Кстати, - мяукнул Кружка, - если вы хотите вернуться до утра, то пора возвращаться.
- Уже? – удивилась Гвендолин.
- Не расстраивайся, - улыбнулся Луис, - Ты еще вернешься сюда.
- Когда? Через сто лет? – Гвендолин отлично знала все те взрослые отговорки, которыми принято успокаивать детей.
- Почему через сто лет? – искренне удивился пастушок, - Завтра вечером!
- Завтра вечером? – не поверила Гвен.
- Ну да! – подтвердил Звездный пастушок, - Или ты не хочешь?
- Очень! Очень хочу!
И тут маленькая золотая звездочка соскользнула со своего места и полетела прямо в руки Гвендолин. Девочка от удивления не знала, что и делать.
- Поздоровайся, - посоветовал Луис.
Гвен кивнула.
- Привет, - улыбнулась она звездочке, и та, словно тоже здороваясь, засветилась ярко-ярко.
Гвендолин звонко и радостно засмеялась и закружилась вокруг своей оси, прижимая к груди светящуюся звезду.
- Ну вот и славно! – засмеялся Луис.
И даже Кружка довольно замурчал.

@темы: Неожиданное творчество

---

Мой брат шьет платья. Непонятно кому. Просто накупил ткани и уже неделю что-то раскраивает, прилаживает и все в таком духе.
Не имею возможности лицезреть весь процесс целиком, но то, что я вижу, приходя к нему в гости - меня веселит. Он безмерно мил в окружении ниток, метра, лекал и прочей дребедени.
Вообще, все в его голове меняется с такой скоростью, что каждый раз я встречаю другого человека. Совсем другого. Но каждый из других ярок и цветаст. Мне не хватает такого. У меня какая-то склонность к прорастанию, поиску сути и истины. Если меня что-то интересует, я ухожу в глубокую нирвану для детального выяснения процесса. Останавливаюсь, когда люди в разговоре перестают меня понимать. Это сигнал сбавить темп.
Бабочка (надо же его как-то обозначить?) увлекается всем на секунду, но в эту самую секунду, он - гуру.
Странно наблюдать, как он бегает по хозяйству, договаривается о квартире, устраивается на работу, покупает цветочные горшки и землю, чайный сервиз (по-моему, это скорее психоз художника, чем расцветка)
И хотя мне все еще хочется навязаться ему в якорь, я точно знаю, что он свалит. Перезимует и свалит. Вольные птицы не вьют гнезда.

@темы: Еженедельник, Тыквенное, Товарищ Хунта, я влюблён!, Ножом по человеческой коре

---

Про радость и приличия.

Когда я была маленькой, трава однозначно была зеленее. При всех аспектах биографии. Даже учитывая увлекательную игру "Догони меня, кирпичик!" Даже помня о том, как я лупила мальчика Лешу по спине палкой, а он смеялся и верещал "Не победишь ты меня, капитан Крюк!"
И фишка была в том, что он верещал, т.е., что это было нормальным: играют дети, смеются. Все в порядке.
Сейчас какой-то нонсенс происходит. На улице ничего нельзя.
Петь - нельзя.
Смеяться - странно.
Обниматься - неприлично.
Весело разговаривать - фу, какая гадость!
Можно только бодренько рассекать с кислой рожей по мерзким, разделенным светофорами, улицам и делать вид, что ты очень занят и жизнь не удалась.

а вот такое

скоро поставит улыбки под угрозу.

Не могу понять, с чего оно все так? Почему смеяться, петь и прыгать на улице стало дикостью?
Нет, ну предположим, что если смеяться, петь и прыгать будет пьяный голый мужик, это можно будет назвать перебором. Хотя, если он не на вас прыгает, а где-нибудь в сторонке, то пусть прыгает, не мешает же.
Если другой дядька (или тетенька) будет проделывать все то же самое в - 30 по Цельсию, я, пожалуй, удивлюсь, но если он не на меня прыгает, да еще и поет хорошо, то я только за.

Но даже если не вдаваться в такие крайности, мне просто непонятно, с чего вдруг просто радоваться стало преступлением.

@темы: Еженедельник, Ножом по человеческой коре, Критика чистого разума

---

Узнать

href="kot-de-azur.livejournal.com/430389.html">Узнать

@темы: Еженедельник

---

О гармонии

Мне странно, что люди могут злиться на что-то долго. Я искореняю в себе всю ярость за два дня. Это мой максимум. Потому что, если я не убью это гадость за двое суток, на третьи она превратится в чахоточную грусть. Нет, я максимально быстро отделяю в себе все, что злится и пересаживаю в другой горшок. Из головы - куда-нибудь еще. Может быть, это не самый лучший способ. Даже, наверняка - это не самый лучший способ. Но моя жизненная энергия против конфликтов, особенно - интервентных. Нет уж, кесарю - кесарево, богу - божье. Разделяй и властвуй! В голове - внутренние конфликты, снаружи - махание кулаками, а всякие мудаки подлежат избирательному уничтожению.
Но тут такая фишка, что люди вокруг, похоже, получают от своей злости какое-то извращенное удовольствие. Мама уже полтора месяца злится на каких-то идиотов на работе. Хотя еще полтора месяца назад можно было просто сказать себе "Идиоты. Не стоит об этом думать"
Нашему горшечному нацисту дай только волю, как цепная собака, в тысячный, наверное, раз на одну и ту же тему. А ведь можно было заняться чем-то еще...
И вообще, когда люди злятся, это странно выглядит. И вызывает странные эмоции. От неприязни при громком крике (громкие звуки выбивают дезориентируют), до смеха, когда причина ярости сотый удар головой в стену, а дверь находится в двух метрах правее.
Можно грустить, можно радоваться, можно сожалеть, можно надеяться, но злиться не стоит. Это бесполезное время. Ярость ничего не создает.

@темы: Тыквенное

---

Что ответят вам духи индейцев?

@темы: Еженедельник

---

Ladys and Gentmen! Read it!

Счастливы, потому что без времени
Самый безмятежный народ на Земле – индейцы пираха. Они живут без сна, без еды, не уставая смеяться от счастья.


Люди, которые не спят

Что говорят друг другу люди, отправляясь спать? В разных культурах пожелания звучат, конечно, по-разному, но в основном все они высказывают надежду говорящего на то, что его оппонент будет спать крепко, сладко, видеть во сне розовых бабочек и проснется утром свежим и полным сил. По-пирахски же «Спокойной ночи!» звучит как «Только не вздумай дрыхнуть! Тут всюду змеи!» (Книга, которую Эверетт написал про своих друзей-индейцев, так и называется: «Don’t sleep there are snakes!»). Пираха считают, что спать вредно. Во-первых, сон делает тебя слабым. Во-вторых, во сне ты как бы умираешь и просыпаешься немножко другим человеком. И проблема не в том, что этот новый человек тебе не понравится – ты просто перестанешь быть собой, если станешь спать слишком долго и часто. Ну и, в-третьих, змей тут и правда навалом. А кроме змей здесь полно других ядовитых и агрессивных гадов, не говоря уж про духов, которые сидят в кустах и только и мечтают о том, чтобы прыгнуть тебе на шею и незаметно высосать у тебя кровь из затылка. Так что пираха не спят по ночам. Дремлют урывками, по 20–30 минут, прислонясь к стене пальмовой хижины или прикорнув под деревом. А остальное время болтают, смеются, мастерят что-нибудь, танцуют у костров и играют с детьми и собаками. Тем не менее сон потихоньку видоизменяет и пираха – любой из них помнит, что раньше вместо него были какие-то другие люди.

«Те были гораздо меньше, не умели заниматься сексом и даже питались молоком из женских грудей. А потом те люди все куда-то делись, и теперь вместо них – я. И если я не буду подолгу спать, то, возможно, и не исчезну. Обнаружив же, что фокус не получился и я опять поменялся, я беру себе другое имя…» В среднем пираха меняют имя раз в 6–7 лет, причем для каждого возраста у них есть свои подходящие имена, так что по имени всегда можно сказать, идет речь о ребенке, подростке, юноше, мужчине или старике.

Люди без завтра

Возможно, именно такое устройство жизни, при котором ночной сон не разделяет дни с неизбежностью метронома, позволило пираха установить очень странные отношения с категорией времени. Они не знают, что такое «завтра» и что такое «сегодня», и также плохо оперируют понятиями «прошлое» и «будущее». Из примет колеса времени в сельве – лишь частые сезоны дождей, сменяющиеся сезонами относительно сухими, так что никаких календарей, счета времени и прочих условностей пираха не знают. А потому они никогда не задумываются о будущем, так как просто не умеют этого делать. Эверетт впервые посетил берег притока Амазонки – реки Маиси, рядом с которой расположены поселения пираха, – в 1976 году, когда про пираха почти ничего не было известно науке. Этот лингвист-миссионер-этнограф испытал первое потрясение, когда увидел, что пираха не делают запасов еды. Вообще. Чтобы племя, ведущее фактически первобытный образ жизни, не заботилось о дне грядущем – такого по всем канонам быть просто не могло. Но факт остается фактом: пираха никак не запасают пищу, они просто ловят ее и едят (или не ловят и не едят, если охотничье-рыбацкое счастье им изменяет). Мысль о том, чтобы засушить, закоптить, заготовить что-либо впрок, просто не приходит им в голову. Тоже верно: зачем стараться, если в следующий раз вместо тебя может проснуться какой-нибудь совершенно посторонний парень? Пусть мерзавец сам попотеет, махая острогой на реке. Их женщины сажают овощи и некоторые злаки на маленьких огородах в сельве – у пираха единственный пример хозяйственной дальновидности, дальше этого дело не идет. Когда у пираха нет еды, он относится к этому флегматично. Ему вообще непонятно, зачем есть каждый день, да еще по нескольку раз. «Вы опять едите? Вы же умрете!» – говорили соседи-пираха, навещая Эверетта с семейством во время второго завтрака или раннего полдника. Сами пираха едят не чаще двух раз в день и нередко устраивают себе разгрузочные дни даже тогда, когда пищи в деревне много.



Долгое время миссионерские организации терпели фиаско, пытаясь вразумить сердца пираха и направить их к Господу. Нет, пираха приветливо встречали представителей католических и протестантских миссионерских организаций, с удовольствием прикрывали свою наготу красивыми подаренными шортами и с интересом ели консервированный компот из банок. Но на этом общение фактически заканчивалось. Ни один миссионер так и не сумел выучить язык пираха, и ни один пираха не научился разбирать серии странных звуков, вылетающих из верхнего отверстия этих милых белых людей. Поэтому Евангелическая церковь США, подбирая кандидата на катехизацию бедных дикарей, сделала умную вещь: туда послали молодого, но талантливого лингвиста. Эверетт был готов к тому, что местный язык окажется трудным. Но он ошибался, в чем честно признался тридцать лет спустя: «Этот язык не был сложен, он был уникален. Ничего похожего на Земле больше не встречается». То, что в нем всего семь согласных и три гласных, – это еще ерунда. Куда больше было проблем со словарным запасом. Местоимений, скажем, пираха почти не знают, и, если им очень нужно показать в речи разницу между «я», «ты» и «они», пираха неумело пользуются местоимениями, которые употребляют их соседи – индейцы-тупи (единственный народ, с которым пираха до сих пор кое-как контактировали). Глаголы и существительные у них особо не разделяются, и вообще любые привычные нам языковые нормы тут, похоже, утоплены за ненадобностью. Например, пираха не понимают смысла понятия «один». Вот барсуки, вороны и собаки понимают, а пираха – нет. Для них это настолько сложная философская категория, что любой, кто попытается поведать пираха, что это такое, заодно может пересказать им теорию относительности. Цифр и счета они не знают, обходясь всего двумя понятиями: «несколько» и много». Две, три и четыре пираньи – это несколько, пять – туда-сюда, а вот шесть – это уже явно много. А что такое одна пиранья? Это просто пиранья. Проще русскому растолковать, зачем нужны артикли перед словами, чем объяснить пираха, зачем считать пиранью, если это пиранья, которую незачем считать. Поэтому пираха никогда не поверят в то, что они – маленький народ. Их 300 человек, а это, безусловно, много. Про 7 миллиардов с ними говорить бесполезно: 7 миллиардов – это тоже много. Вас много, и нас много, это просто замечательно. Тем не менее, узнав, что такое деньги и какие замечательные вещи можно выменять на эти бумажки, пираха отлично управляются со своими финансами. Не умея считать и не понимая номинала купюр, они точно знают, какой высоты должна быть горка бутылок горькой воды – кашасы, которую за эту розовую штучку дадут бразильцы из дальней деревни.

Люди без вежливости

«Здравствуйте», «как дела?», «спасибо», «до свидания», «извините», «пожалуйста» – массу слов люди большого мира используют, чтобы показать, как хорошо они друг к другу относятся и как заботятся о комфорте друг друга. Ничего из вышеперечисленного пираха не говорят. Никаких приветствий, прощаний и извинений. Они и без всего этого друг друга любят и не сомневаются, что и все окружающие априори счастливы их видеть. Вежливость – это побочное дитя взаимного недоверия – чувства, которого пираха, по утверждению Эверетта, лишены полностью.

Люди без цвета

Живущие в сердцевине бушующей красками сельвы, в окружении самых пестрых на свете птиц, цветов и насекомых, пираха как-то не удосужились научиться различать цвета. Слов, обозначающих краски этого мира, у них всего два: «темное» и «светлое». От мысли, что все они поголовно дальтоники, пришлось отказаться, после того как пираха отлично прошли тест на цветоделение, опознав в смешении разноцветных точек силуэты бабочек и животных. Все же подозрения, что у пираха есть определенные проблемы с цветовосприятием, подкрепляются тем, что они почти не стирают одежду, словно не замечая, что та покрыта грязными пятнами. Ну а что касается запаха, то никаких проблем: пираха почти не потеют.

Люди без стыда

Пираха никогда не задумываются о будущем, потому что просто не умеют этого делать
«Чувство стыда знакомо последнему дикарю» – это наблюдение этнографов также потерпело крах после обнародования сведений о пираха. Да, стыд как осознание своего несоответствия принятым нормам формируется очень рано – как в ребенке, так и в любом обществе. Ты написал в штаны, ты не отомстил врагу – и все, потеря лица неизбежна. Причем люди цивилизованные и, стало быть, шире мыслящие справляются с этой бедой куда проще, чем представители примитивных племен, которые часто предпочитают вспороть себе живот, лишь бы не потерять самоуважения. Если, конечно, речь не идет о пираха. Пираха не понимают, что такое стыд, вина или обида. Если Хааиохааа уронил рыбу в воду, это плохо. Рыбы нет, обеда нет. Но при чем тут Хааиохааа? Он ведь просто уронил рыбу в воду. Если маленький Киихиоа толкнул Окиохкиаа, то это плохо, потому что Окиохкиаа сломал ногу и нужно ее лечить. Но это случилось потому, что это случилось, вот и все. А если Кохои застрелил из лука белого человека, так это потому, что тот хотел украсть у него горькую пьяную воду, но теперь все хорошо. Если семья белого человека сердится, она может попробовать убить Кохои. «Удивительное согласие, царящее между пираха, напомнило мне о рае», – пишет Эверетт. Пираха живут в моногамных браках, но ровно до тех пор, пока это устраивает обоих. Если муж плохо охотится и не может прокормить семью, жена ищет себе другого мужчину. Если жена не ловит рыбу, не выращивает в огородике овощи и не ходит с собаками охотиться в лес на мелкую дичь, то муж, с точки зрения пираха, имеет полное право бросить ее, особенно если та перестала быть молоденькой и хорошенькой. Каждый имеет право делать то, что ему хочется, причем никакие стыд и вина не нависают над головами пираха. Даже маленьких детей тут не ругают и не стыдят. Им могут сообщить, что хватать угли из костра глупо, играющего на берегу ребенка придержат, чтобы тот не упал в реку, но бранить и воспитывать пираха не умеют. Иногда это уважение к чужим правам принимает пугающие европейца формы. Если грудной младенец не берет материнскую грудь – значит, никто не будет кормить его насильно: ему виднее, почему он не ест. Если женщина, ушедшая к реке рожать, не может разродиться и третьи сутки оглашает воплями лес – значит, она не хочет рожать на самом деле, а хочет умереть. Незачем идти туда и отговаривать ее делать это. Ну, муж еще может пойти поговорить с ней – вдруг у него найдутся веские аргументы. Но зачем туда пытается бежать белый человек со странными железными штуками в коробке?!

У пираха удивительно мало ритуалов, обычаев и религиозных представлений. Даже у племен, ведущих еще более примитивный образ жизни, обычно куда более разнообразен набор этих ценностей. Пираха знают, что они, как и все живое (за исключением, может быть, бразильцев и Дэниела Эверетта), – дети леса. Вот есть обезь­яны, есть ягуары, а есть пираха. Лес полон тайн… даже нет, лес – это вселенная, лишенная законов, логики и упорядоченности. И большую часть того, что там, в лесу, происходит, пираха не могут увидеть, как крокодил, сидя в реке, не может увидеть, что булькает в котелке, поставленном на огонь перед хижиной, лишь запах донесется до его вывернутых ноздрей. В лесу обитает множество духов. Например, туда уходят все мертвые и ведут там загадочный образ жизни, который и не стоит пытаться понять. Эверетта поразило, насколько пираха, жители сельвы, опасаются ее. Однажды там потерялся пожилой охотник, и племя нашло его на третий день буквально ополоумевшим от ужаса. «Понятно, – говорили пираха, – лес посмеялся над ним как следует». Но страх пираха – это не страх европейца. Когда мы боимся, нам плохо. Пираха же считают страх просто очень сильным чувством, не лишенным определенного очарования. Можно сказать, что они любят бояться. «Пойду в лес, немного побоюсь и добуду еды», – с улыбкой говорит охотник, вешая на плечо свой длинный лук. Однажды Эверетт, проснувшись утром, увидел, что вся деревня столпилась на берегу. Оказалось, туда пришел какой-то знакомый дух, желавший о чем-то предупредить пираха, вот они и вышли с ним поболтать. Выйдя на пляж, Эверетт обнаружил, что толпа, стояла вокруг пустого места и испуганно, но оживленно с этим пустым местом беседовала. На слова «Но там же ничего нет, я там ничего не вижу!» Эверетту ответили, что ему и не положено видеть, так как дух пришел именно к пираха. А если лесу нужен будет Эверетт, вот тогда к нему будет прислан персональный дух в виде мини-самолета или моторной лодки – с белыми обычно бывает именно так. И вообще, чего это Ксоогиаи (так пираха звали Эверетта десять лет, прежде чем поменяли ему имя в первый раз) так беспокоится о духах? Он же сам пришел сюда из призрачного мира – неужели все забыл о своей прошлой жизни?

Люди без бога

Наверное, читателю уже понятно, что все вышеперечисленное делало пираха почти невозможным объектом для миссионерской работы. Идея единого бога, например, буксовала среди них по той причине, что с понятием «один» пираха, как уже говорилось, не дружат, а слова «бог» в их словаре нет. Сообщения о том, что их кто-то создал, тоже воспринимались пираха недоуменно. Надо же, такой большой и неглупый вроде мужчина, а не знает, как делаются люди. Создать человека очень легко: нужно засунуть свою хаху в женскую дырочку. Так как слова «образ», «концепция», «программа» и «идея» отнюдь не значились в лексиконе пираха, Эверетт пытался выкручиваться как мог. «А кто поместил его в хаху?» Пираха переглядывались и высказывались в том духе , что сегодня слишком жарко и Ксоогиаи, похоже, напекло голову. «Вы знаете, что будет, когда вы умрете?» «Знаем, – отвечали пираха. – Вот мы не очень знаем, что происходит с нами до того, а с мертвыми-то все в порядке. Тусуются себе в лесу и в ус не дуют!»



Любые привычные нам языковые нормы тут, похоже, утоплены за ненадобностью
История Иисуса Христа в переводе на пирахский тоже выглядела не слишком убедительно. Понятия «век», «время» и «история» для пираха пустой звук. Слушая про очень доброго человека, которого люди злые прибили к дереву гвоздями, пираха спрашивали Эверетта, видел ли он это сам. Нет? Видел ли Эверетт человека, который видел этого Христа? Тоже нет? Тогда как он может знать, что там было? Тридцать лет обучения пираха основам христианства не прошли для Дэниела Эверетта даром: сегодня он убежденный атеист. Живя среди этих маленьких (средний вес мужчины пираха – 40 кг, рост – 150 см), полуголодных, никогда не спящих, никуда не спешащих, постоянно смеющихся и не знающих ни греха, ни веры людей, он пришел к выводу, что человек куда более сложное существо, чем рассказывает Библия, а религия не делает нас ни лучше, ни счастливее. «Пираха – самый счастливый народ на Земле, – пишет он. – Лишь спустя многие годы я понял, что это мне нужно учиться у них, а не наоборот».
источник - :www.maximonline.ru

@темы: Еженедельник, Критика чистого разума

---

Давно тут не было женщин ^-^

фотограф Vadim Stein

@темы: Балаган или Воспоминания моих несчастных шлюшек

---

Минутка прекрасного

Ashley Smith

@темы: Искусство, Товарищ Хунта, я влюблён!

---

@темы: Еженедельник