что-то на меня нашло...
странное и непонятноеУзкая кисть. Такая тёплая. Сжать её обеими руками, словно она одна может удержать тебя здесь. Словно она одна якорь реальности.
Отпустишь – потеряешься.
Навсегда потеряешься в окружающей пустоте.
Пустоте, которая и тебя опустошает. Медленно, по капле вытягивая в окружающий серый морок тепло.
Он смотрит внимательно, а губы уже готовы сложиться в издевательскую усмешку, и все внутри тебя сжимается. И от сердца по горлу ползёт крик « Не надо!»
Хочется уткнуться в такое живое, такое реальное тело, зажмурить до боли в глазах, и раствориться. Раствориться в нем, как спрятаться за каменной стеной.
Впусти!
- Что с вами, юноша?
Слова умирают где-то в ушах. Вместе с воздухом, Словно разбили сосуд, и более ничего уже нет.
Рука исчезает из твоих ладоней.
Пустота.
Ты словно оглох. Он что-то говорит, но ты не слышишь, ощущение какой-то абсурдности происходящего сжимает виски тугими тисками.
И, внезапно, стену отчуждения пробивает жаркое прикосновение. Сердце проваливается в глубокую яму. «Отпусти! Отпусти немедленно!» С языка не слетает ни звука, слезы, сдавив горло, наклоняют голову, хочется оказаться где угодно, только не здесь. Где угодно. «Отпусти. Пожалуйста, отпусти! Всё сделаю, только отпусти…»
- Дик? – настороженность в голосе возвращает на землю. Только ужас пережитой пустоты сковывает руки, так, что пальцы холодеют, будто сливаясь с вечерним сумраком.
А дальше будет ночь. Окутывающий, всепроникающий холод ночной тьмы парализует все тело, давая свободу истерике.
Смех, отчаянный, как когтями по полу, смех, - рвет слух, выстуживая душу.
- Дик! – за требовательными интонациями слепо прячется растерянность. Теперь уже его руки сжимают твои до боли, до онемения.
Обнять этого невозможного человека, ведь иначе просто нельзя, и не услышать растерянного «Ну что ты…»
Я не исчезну. Не этой ночью.