Эпизод третий.
Тяжела и неказиста.
Тяжела и неказиста.
Пианисты, пианисты, а как рояль тащить,
Так – духовики, помогите.
Так – духовики, помогите.
читать дальшеВесь «Цвет» Талига жил в доме уже три дня. Эти три дня были худшим, что когда-либо выпадало на долю Ричарда Окдлелла.
Конечно же, он не стал разливать яд на подушки Её Величеству, и только чудом Алва сам этого не сделал. Но легче не становилось.
И все шло плохо.
Плохо все шло с момента приветствия гостей.
Алва не вышел их встречать. Зато потом появился на балконе.
И нужно было ему там появиться, когда эр Август перетаскивал свои немногочисленные пожитки.
- Дорогой кансильер! Как я рад, как я рад! – Алва, недобро улыбнувшись, спрыгнул с балкона, - Давайте я вам помогу. А остальное где? Моль поела? Какая жалость, право слово. В вашем возрасте куда-то переезжать – сплошные трудности. Кстати, а что это вы ко мне вдруг переезжаете? Что же случилось с вашим семейным гнездом?
Дик не знал, но догадывался, гостеприимного эра нужно уводить.
- Эр Рокэ! Монсеньор, там вас…э… Его Величество спрашивает.
Алва перехватил запястье, собравшегося было драпать, оруженосца:
- Ричард, что вы несете, он стоит в двух метрах от нас.
- Значит, не он спрашивает, но кто-то – точно вас искал. Пойдемте.
Со Штанцлером никто не попрощался, но Алва сквозь зубы процедил «Я еще вернусь».
- Эр Рокэ, надо к этому как-то спокойней относиться. – скорее самому себе, чем Алве, сказал Дикон.
- Спокойней?! Спокойней! У меня дома нашествие каких-то гадов, а я не имею понятия, как их вытравить! И вы говорите мне быть спокойней!
Алва никогда не напоминал ворона больше, чем в тот момент. Большого, старого ворона, громко каркающего на дереве.
- Эм… Эр Рокэ…
- Что эр Рокэ?! Вы доиграетесь! А я возьму и умру! Да, умру! Молчите, Ричард! Молчите! Мне… Сколько мне лет?! Тридцать восемь? Мать моя ызарг! Мне тридцать восемь лет, а вы позволяете этим товарищам доводить меня до инфаркта!
- Но это же только на время… - Дикон разрывался между ужасом от самого факта истерики Первого Маршала и каким-то чисто человеческим пониманием.
- Ричард, вы сами-то в это верите?
- Конечно!
- Ну если вы верите, тогда ладно.
В этот момент Окделл решил, что эра в обиду не даст, чего бы это ему не стоило.
Уже на следующий день Ричард понял, что погорячился.
Приходилось следить за всеми.
Отваживать Катарину от спальни Алвы. Приглядывать за курятником фрейлин. Поглядывать за Штанцлером, вылавливая все сомнительные «приправы», которые кансильер подкладывал в обед Первому Маршалу.
Алва спрятался в кабинете. Входили к нему только Хуан и Ричард, первый приносил бутылку, второй ее ненавязчиво отбирал.
- Эр Рокэ, может вы все-таки выйдете в народ?
- Нет.
- Почему?
- Потому что я был против этой затеи с самого начала.
- Но они же спрашивают.
- И что же вы им отвечаете?
- Что вы… да ничего я им не отвечаю.
- Очень зря. Этим вы только усугубляете положение, когда-нибудь они придут штурмовать двери кабинета.
- Они уже…
- Да? Как интересно. И кто же там такой настырный?
- Её Величество.
- Что? Ричард, передайте этой женщине, что я умер, но перед смертью вспоминал о ней.
- Так романтично…
- Вы же не ревнуете?
- Конечно, нет. Я же оруженосец, сродни бронетехнике, а откуда у бронетехники душа?!
- Мда… Нехорошо получилось. Тогда напомните ей, что она замужем. И мать. Как там у Дидериха: «Была б я верная супруга и добродетельная мать.» А что она за мать? Волкам отдать.
- Эр Рокэ!
- Отставить возмущаться! Лучше налейте мне вина.
- Нет.
- Как это нет?
- Вы не закусываете. А пить натощак вредно для печени.
- Да? Вы, смотрю восприняли угрозу моему здоровью близко к сердцу.
- Как же иначе?
- Все возможно...