Преподаю язык Атлантиды
- Юнга, как обстоят дела с такелажем? – весело спросил Луис, вновь стоя на карнизе окна в спальне Гвен, когда фонарь был найден, батарейки проверены, а на самой Гвен красовался теплый сухой свитер и шапка в бело-синюю полоску.
- Все готово к отплытию, мой капитан! – отрапортовала Гвендолин и отдала честь.
- Отдать швартовы! – сказав это, Луис со свистом рассек воздух своим пастушьим кнутом, и хотя на улице дождь все еще лил как из ведра, с неба тысячами песчинок посыпалась звездная пыль. Пылинки светились мягким переливающимся светом, и было похоже, будто это сухая радуга легла к ним под ноги лестницей до самого неба.
- Я сказал: отдать швартовы! – хмыкнув напомнил Луис, и тут же немного мерцающих крошек собрались в иллюзию толстых, завязанных морским узлом канатов, которые тот час же развязались, стоило только Гвен сделать маленький шажок по чудесной лестнице.
На сияющие ступеньки не попадали холодные дождевые капли, а если посмотреть вниз, то можно было увидеть, как уменьшаются дома аккуратненького городка, где жила Гвендолин, как широкие дороги превращаются в тоненькие черные ленты, как вековечные леса становятся все меньше и меньше, пока наконец не начинает казаться, что это всего лишь мох причудливой формы. К тому же по волшебной лестнице было удивительно легко идти, девочка шла быстро-быстро, и на земле ей пришлось бы бежать, чтобы идти с такой же скоростью, но она ничуть не устала и даже не замечала своей удивительной скорости.
- Сейчас нам предстоит небольшой марш-бросок, юнга, вы готовы? – заложив руки за спину, как обычно делали все бывалые морские волки, спросил Луис.
- Да, капитан! – ответила Гвен.
- Я не слышу, юнга!
- Да, капитан! Так точно, капитан! – вытянувшись по стойке смирно, звонко отчеканила девочка.
- Пф, - усмехнулся пастушок, но стоило ему вновь щелкнуть кнутом, как радужная пыль завертелась вокруг путников, подобно черной дыре засасывая их в неведомое ничто.
- Оттолкнись! – крикнул Луис и, дождавшись, пока Гвен выполнит его приказание, прыгнул в воронку сам.
Вылетели они в квадрат беззвездного пространства, где гигантская одинокая планета загораживала их от космических ветров и астероидных потоков.
- Но где же звезда этой планеты? – осмотревшись, удивилась Гвен.
- Нигде. – ответил Луис, - У этой планеты нет звезды. Она, в каком-то смысле, сама по себе. Во Вселенной полным полно таких планет. Их звезды либо погибли, что вряд ли, потому что при гибели звезда частенько уничтожает свою систему, или же они оторвались от звезды еще в момент ее рождения, когда это особенно легко осуществить.
Гвен на секунду представила, как погибающая звезда, превращаясь в сверхновую, расходится во все стороны огромными, смертоносными волнами, стирающими с лика Вселенной все, что оказалось в радиусе ее досягаемости.
Дальше они шли в молчании: Гвендолин с любопытством осматривала новую для нее галактику. «Я здесь никогда еще не была, - думала девочка, - интересно, тут предусмотрены какие-нибудь варианты на случай, если потеряешься? Хотя, если быть внимательной, ничего и не случится…»
- Гве-е-е-ен! Гве-е-е-ен! Ты где? – услышав, как Луис зовет ее, девочка с удивлением обнаружила, что за своими размышлениями свернула куда-то не туда.
- Я ту-у-у-у-у-у-у-у-ут! – отозвалась она.
- Гве-е-е-е-ен-до-о-о-ли-и-ин! – вновь позвал Луис, будто не слышав ответа девочки.
- Луи-и-и-и-ис! – что было силы закричала Гвен.
- Гве-е-е-е-ен! Ты где-е-е-е-е?! – по-прежнему звал пастушок, а голос его все удалялся и удалялся.
Девочка не на шутку забеспокоилась. «Если он меня не слышит, то как же он меня найдет?» - подумала она, и дождавшись, когда пастушок вновь позовет ее, как могла быстро побежала на его голос.
Гвендолин и сама не могла бы сказать, как так получилось, что, не отставая от старшего друга ни на шаг, она умудрилась так лихо заблудиться, но сейчас, петляя среди облаков пыли и газа, она действительно испугалась, что Луис может уйти слишком далеко, и уж тогда можно считать, что она точно потерялась. А жизненный опыт подсказывал ей, что ничем хорошим такое дело обернуться не может.
«Ерунда, - утешала себя мысленно девочка, - ведь звезды же он находит! А чем я хуже звезды? Почему созвездие можно найти, а маленькую девочку – нет?»
Но вот, вынырнув из облака оранжево-красной пыли, где от зорких глаз Кружки затаилась плеяда тускло мерцающих звездочек, Гвендолин наконец увидела блуждающий силуэт друга.
- Луис! – закричала она.
- Гвен! – обернулся пастушок.
И тут же сорвался с места и побежал к девочке, огибая планеты и перепрыгивая метеоритные потоки. И что уж совсем удивительно – смеясь, подхватил ее на руки и быстро-быстро закружил.
- Негодница! – усмехнулся старший друг и тут же строго добавил, - Где ты была? Я тебя обыскался!
- Но, Луис, я тут была, за этим облаком… - призналась Гвендолин.
- Да? – недоверчиво переспросил Луис, - Хм, ну ладно. Но вообще-то, это было не по-дружески с твоей стороны. Я волновался.
- Луис, честно-честно, я не хотела! – девочка подумала, что надо бы объяснить про странную путаницу со звуком, но не могла придумать, как бы это сделать.
Пастушок улыбнулся:
- Верю. Но! Гвен, пожалуйста, постарайся так больше не делать. Хорошо играть в прятки, если все остальные игроки предупреждены, а то знаешь, как бывает: спрячется человек, всего-то хотел друга разыграть, а тот не знал, что они играют, прошел мимо, и всю жизнь друзья искали друг дружку; искали, да так и не нашли. – пастушок выглядел не столько строгим, сколько слегка расстроенным, что, как считала Гвен, было ему вовсе не свойственно, и действительно: в следующее мгновение Луис тепло улыбнулся, - Но это так – минутка мудрствования от вашего Астропроводника. А сейчас, юная леди, будьте любезны вашу ручку, мы скоро будем на месте, а в Надином царстве сам черт ногу сломит.
- Надином? – переспросила девочка.
- Надином. – подтвердил Луис, - О, так выходит, я не сказал? Ну это ничего, я бы вас потом познакомил! Мадам ведьму, к которой мы и направляемся, зовут Надежда. Но она слишком молода для такого официального обращения, так что все зовут ее Надей.
- О! А сколько ей лет?
Луис, услышав вопрос девочки, заозирался в притворном ужасе:
- Тссс! Гвен, за такой вопрос она может тебя и в жабу превратить, и даже в чайную чашку!
Сказав это, пастушок взял девочку за руку, и они снова тронулись в путь.
На самом деле Гвен никогда не обращала внимание на тот факт, что Луис совсем не ребенок, и даже обозначившиеся пятьсот восемнадцать лет ничего не изменили, но почему-то, когда крохотная ручка девочки чуть не утонула в широкой и теплой ладони пастушка, она с удивлением отметила, что ее Старший друг действительно старше, да еще и не просто старше, а на целых пятьсот двенадцать лет. «Кошмар какой!» – грустно подумала Гвен.
А в слух сказала:
- Ну и лапищи же у тебя, друг.
- Что поделать, ma chere, в детстве много каши ей, теперь не знаю, что и делать, - улыбнулся Луис.
Все время, что Гвен и Луис шли по туманности Андромеды, Луис рассказывал девочке о редких астрономических явлениях и о ценности этой туманности для земных астрономов:
- Понимаешь, майн юнгер фройляйн, когда ты живешь в маленьком одноэтажном домике, который окружают огромные многоэтажки, ты не можешь разглядеть, что же там за этими дылдами, но вот если найти на небе планету, которая точь-в-точь, как твоя и смотреть на нее в телескоп, то ты можешь увидеть, что за многоэтажками есть, например, поля, и на основании этого наблюдения решить, что и на твоей планете есть поля, понятно?
- Понятно, – кивнула девочка, - Но почему бы просто не пойти погулять, пройти мимо этих ужасных больших домов и увидеть поля на своей планете?
Луис вздохнул:
- Гвен, взрослые так не могут. Для таких серьезных людей, как взрослые мужчины, пойти погулять – просто неприемлемо. Они же не будут работать! Не дай боже, их грустные мысли рассеются, тогда они еще и мечтать начнут. Нет-нет, такой опасный путь точно не для них!
- Но почему? – удивилась Гвен, - Ведь ты же можешь здесь ходить, почему другие не могут?
- Все дело в этом, – Луис постучал себя по голове, - Я не знаю, как это объяснить, но все серьезные люди так боятся, что утратят среди людей вес своего влияния, что не решаются даже подпрыгнуть. А для наших путешествий нужно стать легким-легким; легче перышка; легче легкого. А это совсем не так легко, как кажется.
- Но у тебя ведь получилось! – возразила Гвендолин, - Кстати…
Возможно, она хотела спросить пастушка, как именно у него получилось подняться к звездам, а возможно - и нет, но тут мимо ее лица пролетело золотое, светящееся перышко.
- Что… - снова начала девочка, и тут мимо путников пролетело сразу несколько удивительных перышек. Перышки были острыми, вытянутыми, будто сотканными из света. Они летели совсем не так, как положено летать перьям: они кружились и заворачивались, заворачивались и кружились, и кружились, заворачиваясь, и, заворачиваясь, кружились, словом - очень необычно себя вели. Но ведь это были волшебные перышки...
- Что это? – тихо-тихо спросила Гвен.
- Скоро придем. – невпопад ответил Луис.
А в следующую минуту все вокруг заволокло золотисто-медовым светом от волшебных перьев. Ничего нельзя было увидеть дальше вытянутой руки, и Гвен точно бы потерялась, если бы не вцепилась покрепче в руку пастушка.
- Что-то светло стало… - задумчиво протянул Луис, - О! Точно! Юнга, где фонарь?
- Фонарь? – удивилась Гвендолин.
- Он самый, - кивнул пастушок, - мы же не забыли его взять?
- Нет, не забыли. – ответила девочка, - Вот он.
И с этими словами Гвен вытащила из кармана свитера большущий походный фонарь, который папа купил, чтобы ходить в лес, но так ни разу и не собрался этого сделать, «Я сейчас очень занят, слишком много работы! – говорил он, - Сходим в следующем году, хорошо? Ах, как бы не эта проклятая работа! Я люблю ходить в походы!» Тут надо сказать, что за все время, что Гвендолин себя помнила, не было еще ни одного случая, чтобы у папы нашлось достаточно времени хотя бы поиграть с Гвендолин партию в салки, не то что на целый поход
- Но зачем тебе фонарь? – удивилась Гвен.
- Чтобы осветить путь, если его не видно, зачем же еще нужны фонари? – удивился Луис.
- Но… ведь здесь и так светло… - недоумевала девочка.
- О, юная леди, это старая хитрость всех пастухов. Можно сказать, профессиональный секрет истинных философов, но… так уж и быть, я покажу тебе его, - заговорщически подмигнул Луис и включил фонарь.
Сначала могло показаться, что ничего не произошло, ведь там было очень светло, но тут Гвен заметила, что волшебные перышки огибают луч фонаря, и тот просвечивает весь желтый туман насквозь.
Луис принялся монотонно прощупывает фонарем все светящееся облако, как вдруг, бледный электрический луч выхватил большую темную фигуру по ту сторону тумана.
- О! Вот и она! – воскликнул Луис и приветственно замахал рукой.
- Все готово к отплытию, мой капитан! – отрапортовала Гвендолин и отдала честь.
- Отдать швартовы! – сказав это, Луис со свистом рассек воздух своим пастушьим кнутом, и хотя на улице дождь все еще лил как из ведра, с неба тысячами песчинок посыпалась звездная пыль. Пылинки светились мягким переливающимся светом, и было похоже, будто это сухая радуга легла к ним под ноги лестницей до самого неба.
- Я сказал: отдать швартовы! – хмыкнув напомнил Луис, и тут же немного мерцающих крошек собрались в иллюзию толстых, завязанных морским узлом канатов, которые тот час же развязались, стоило только Гвен сделать маленький шажок по чудесной лестнице.
На сияющие ступеньки не попадали холодные дождевые капли, а если посмотреть вниз, то можно было увидеть, как уменьшаются дома аккуратненького городка, где жила Гвендолин, как широкие дороги превращаются в тоненькие черные ленты, как вековечные леса становятся все меньше и меньше, пока наконец не начинает казаться, что это всего лишь мох причудливой формы. К тому же по волшебной лестнице было удивительно легко идти, девочка шла быстро-быстро, и на земле ей пришлось бы бежать, чтобы идти с такой же скоростью, но она ничуть не устала и даже не замечала своей удивительной скорости.
- Сейчас нам предстоит небольшой марш-бросок, юнга, вы готовы? – заложив руки за спину, как обычно делали все бывалые морские волки, спросил Луис.
- Да, капитан! – ответила Гвен.
- Я не слышу, юнга!
- Да, капитан! Так точно, капитан! – вытянувшись по стойке смирно, звонко отчеканила девочка.
- Пф, - усмехнулся пастушок, но стоило ему вновь щелкнуть кнутом, как радужная пыль завертелась вокруг путников, подобно черной дыре засасывая их в неведомое ничто.
- Оттолкнись! – крикнул Луис и, дождавшись, пока Гвен выполнит его приказание, прыгнул в воронку сам.
Вылетели они в квадрат беззвездного пространства, где гигантская одинокая планета загораживала их от космических ветров и астероидных потоков.
- Но где же звезда этой планеты? – осмотревшись, удивилась Гвен.
- Нигде. – ответил Луис, - У этой планеты нет звезды. Она, в каком-то смысле, сама по себе. Во Вселенной полным полно таких планет. Их звезды либо погибли, что вряд ли, потому что при гибели звезда частенько уничтожает свою систему, или же они оторвались от звезды еще в момент ее рождения, когда это особенно легко осуществить.
Гвен на секунду представила, как погибающая звезда, превращаясь в сверхновую, расходится во все стороны огромными, смертоносными волнами, стирающими с лика Вселенной все, что оказалось в радиусе ее досягаемости.
Дальше они шли в молчании: Гвендолин с любопытством осматривала новую для нее галактику. «Я здесь никогда еще не была, - думала девочка, - интересно, тут предусмотрены какие-нибудь варианты на случай, если потеряешься? Хотя, если быть внимательной, ничего и не случится…»
- Гве-е-е-ен! Гве-е-е-ен! Ты где? – услышав, как Луис зовет ее, девочка с удивлением обнаружила, что за своими размышлениями свернула куда-то не туда.
- Я ту-у-у-у-у-у-у-у-ут! – отозвалась она.
- Гве-е-е-е-ен-до-о-о-ли-и-ин! – вновь позвал Луис, будто не слышав ответа девочки.
- Луи-и-и-и-ис! – что было силы закричала Гвен.
- Гве-е-е-е-ен! Ты где-е-е-е-е?! – по-прежнему звал пастушок, а голос его все удалялся и удалялся.
Девочка не на шутку забеспокоилась. «Если он меня не слышит, то как же он меня найдет?» - подумала она, и дождавшись, когда пастушок вновь позовет ее, как могла быстро побежала на его голос.
Гвендолин и сама не могла бы сказать, как так получилось, что, не отставая от старшего друга ни на шаг, она умудрилась так лихо заблудиться, но сейчас, петляя среди облаков пыли и газа, она действительно испугалась, что Луис может уйти слишком далеко, и уж тогда можно считать, что она точно потерялась. А жизненный опыт подсказывал ей, что ничем хорошим такое дело обернуться не может.
«Ерунда, - утешала себя мысленно девочка, - ведь звезды же он находит! А чем я хуже звезды? Почему созвездие можно найти, а маленькую девочку – нет?»
Но вот, вынырнув из облака оранжево-красной пыли, где от зорких глаз Кружки затаилась плеяда тускло мерцающих звездочек, Гвендолин наконец увидела блуждающий силуэт друга.
- Луис! – закричала она.
- Гвен! – обернулся пастушок.
И тут же сорвался с места и побежал к девочке, огибая планеты и перепрыгивая метеоритные потоки. И что уж совсем удивительно – смеясь, подхватил ее на руки и быстро-быстро закружил.
- Негодница! – усмехнулся старший друг и тут же строго добавил, - Где ты была? Я тебя обыскался!
- Но, Луис, я тут была, за этим облаком… - призналась Гвендолин.
- Да? – недоверчиво переспросил Луис, - Хм, ну ладно. Но вообще-то, это было не по-дружески с твоей стороны. Я волновался.
- Луис, честно-честно, я не хотела! – девочка подумала, что надо бы объяснить про странную путаницу со звуком, но не могла придумать, как бы это сделать.
Пастушок улыбнулся:
- Верю. Но! Гвен, пожалуйста, постарайся так больше не делать. Хорошо играть в прятки, если все остальные игроки предупреждены, а то знаешь, как бывает: спрячется человек, всего-то хотел друга разыграть, а тот не знал, что они играют, прошел мимо, и всю жизнь друзья искали друг дружку; искали, да так и не нашли. – пастушок выглядел не столько строгим, сколько слегка расстроенным, что, как считала Гвен, было ему вовсе не свойственно, и действительно: в следующее мгновение Луис тепло улыбнулся, - Но это так – минутка мудрствования от вашего Астропроводника. А сейчас, юная леди, будьте любезны вашу ручку, мы скоро будем на месте, а в Надином царстве сам черт ногу сломит.
- Надином? – переспросила девочка.
- Надином. – подтвердил Луис, - О, так выходит, я не сказал? Ну это ничего, я бы вас потом познакомил! Мадам ведьму, к которой мы и направляемся, зовут Надежда. Но она слишком молода для такого официального обращения, так что все зовут ее Надей.
- О! А сколько ей лет?
Луис, услышав вопрос девочки, заозирался в притворном ужасе:
- Тссс! Гвен, за такой вопрос она может тебя и в жабу превратить, и даже в чайную чашку!
Сказав это, пастушок взял девочку за руку, и они снова тронулись в путь.
На самом деле Гвен никогда не обращала внимание на тот факт, что Луис совсем не ребенок, и даже обозначившиеся пятьсот восемнадцать лет ничего не изменили, но почему-то, когда крохотная ручка девочки чуть не утонула в широкой и теплой ладони пастушка, она с удивлением отметила, что ее Старший друг действительно старше, да еще и не просто старше, а на целых пятьсот двенадцать лет. «Кошмар какой!» – грустно подумала Гвен.
А в слух сказала:
- Ну и лапищи же у тебя, друг.
- Что поделать, ma chere, в детстве много каши ей, теперь не знаю, что и делать, - улыбнулся Луис.
Все время, что Гвен и Луис шли по туманности Андромеды, Луис рассказывал девочке о редких астрономических явлениях и о ценности этой туманности для земных астрономов:
- Понимаешь, майн юнгер фройляйн, когда ты живешь в маленьком одноэтажном домике, который окружают огромные многоэтажки, ты не можешь разглядеть, что же там за этими дылдами, но вот если найти на небе планету, которая точь-в-точь, как твоя и смотреть на нее в телескоп, то ты можешь увидеть, что за многоэтажками есть, например, поля, и на основании этого наблюдения решить, что и на твоей планете есть поля, понятно?
- Понятно, – кивнула девочка, - Но почему бы просто не пойти погулять, пройти мимо этих ужасных больших домов и увидеть поля на своей планете?
Луис вздохнул:
- Гвен, взрослые так не могут. Для таких серьезных людей, как взрослые мужчины, пойти погулять – просто неприемлемо. Они же не будут работать! Не дай боже, их грустные мысли рассеются, тогда они еще и мечтать начнут. Нет-нет, такой опасный путь точно не для них!
- Но почему? – удивилась Гвен, - Ведь ты же можешь здесь ходить, почему другие не могут?
- Все дело в этом, – Луис постучал себя по голове, - Я не знаю, как это объяснить, но все серьезные люди так боятся, что утратят среди людей вес своего влияния, что не решаются даже подпрыгнуть. А для наших путешествий нужно стать легким-легким; легче перышка; легче легкого. А это совсем не так легко, как кажется.
- Но у тебя ведь получилось! – возразила Гвендолин, - Кстати…
Возможно, она хотела спросить пастушка, как именно у него получилось подняться к звездам, а возможно - и нет, но тут мимо ее лица пролетело золотое, светящееся перышко.
- Что… - снова начала девочка, и тут мимо путников пролетело сразу несколько удивительных перышек. Перышки были острыми, вытянутыми, будто сотканными из света. Они летели совсем не так, как положено летать перьям: они кружились и заворачивались, заворачивались и кружились, и кружились, заворачиваясь, и, заворачиваясь, кружились, словом - очень необычно себя вели. Но ведь это были волшебные перышки...
- Что это? – тихо-тихо спросила Гвен.
- Скоро придем. – невпопад ответил Луис.
А в следующую минуту все вокруг заволокло золотисто-медовым светом от волшебных перьев. Ничего нельзя было увидеть дальше вытянутой руки, и Гвен точно бы потерялась, если бы не вцепилась покрепче в руку пастушка.
- Что-то светло стало… - задумчиво протянул Луис, - О! Точно! Юнга, где фонарь?
- Фонарь? – удивилась Гвендолин.
- Он самый, - кивнул пастушок, - мы же не забыли его взять?
- Нет, не забыли. – ответила девочка, - Вот он.
И с этими словами Гвен вытащила из кармана свитера большущий походный фонарь, который папа купил, чтобы ходить в лес, но так ни разу и не собрался этого сделать, «Я сейчас очень занят, слишком много работы! – говорил он, - Сходим в следующем году, хорошо? Ах, как бы не эта проклятая работа! Я люблю ходить в походы!» Тут надо сказать, что за все время, что Гвендолин себя помнила, не было еще ни одного случая, чтобы у папы нашлось достаточно времени хотя бы поиграть с Гвендолин партию в салки, не то что на целый поход
- Но зачем тебе фонарь? – удивилась Гвен.
- Чтобы осветить путь, если его не видно, зачем же еще нужны фонари? – удивился Луис.
- Но… ведь здесь и так светло… - недоумевала девочка.
- О, юная леди, это старая хитрость всех пастухов. Можно сказать, профессиональный секрет истинных философов, но… так уж и быть, я покажу тебе его, - заговорщически подмигнул Луис и включил фонарь.
Сначала могло показаться, что ничего не произошло, ведь там было очень светло, но тут Гвен заметила, что волшебные перышки огибают луч фонаря, и тот просвечивает весь желтый туман насквозь.
Луис принялся монотонно прощупывает фонарем все светящееся облако, как вдруг, бледный электрический луч выхватил большую темную фигуру по ту сторону тумана.
- О! Вот и она! – воскликнул Луис и приветственно замахал рукой.
-
-
11.09.2013 в 22:39А вот сейчас я вспомнила Питера Пэна. Только дети могут летать, потому что их не тянет вниз груз серьёзности и ответственности.
-
-
12.09.2013 в 21:14А вот сейчас я вспомнила Питера Пэна. ух ты.. точно! Я не подумала об этом... А в детстве очень любила эту сказку))
-
-
12.09.2013 в 21:16-
-
12.09.2013 в 21:41-
-
12.09.2013 в 21:48