[Тише, Князь, это я]

Вплетаю в волосы колокольчики и бубенчики. Все-таки это прекрасно, когда волосы длинные. Теперь всегда можно отвлечься на тихое позвякивание. Казалось бы - дерганно, неровно, то слишком тихо, то неуместно громко, но это в десятки раз лучше того злобного, жадного и сухого треска, который неизменно настигает человека в толпе.
Хотя, это еще в какой толпе. Тут тоже все неоднозначно.
Но люди тянутся полапать. Потрогать. Вымучиваю себя их не убивать. Они ведь не виноваты, что я ненавижу чужие прикосновения. Это же… Мне же нужно доверять! Даже не доверять, это как-то слишком рабски звучит а верить, а я не могу верить любому, я себе-то периодически не верю, как же быть с остальными? А касаться головы - это вообще форма интимного общения. Так что кривлюсь и говорю гадости, разрушаю иллюзию бубенчиков. Замкнутый, порочный круг.
Вообще терпеть не могу две вещи:
сухой треск бессмысленных, жадных слов. Они иссушают, изламывают моменты. Можно было бы наслаждаться чем-то, можно было бы посмотреть кому-то в глаза, не так - бегающе, неровно, из-под полуопущенных век, а с интересом, остро, глубоко. Можно было бы болтать всякие глупости, про бегущих по атомам водорода голубых антилоп, например. Высшая форма близости - молчание в темноте. Днем молчать с кем-то тяжело, свет как бы заставляет шевелиться, но ночью - легко и приятно, просто молчать, а от того, необходимо постоянно разрушать эту тишину, заполнять пространство звуками, каким бы неправильным не казалось это занятие, ведь иначе можно забыть, кто где заканчивается, а звук - отлично обозначает границы и формы. Молчать в ночной темноте можно только с самим собой или с тем, кто в данное мгновение ближе тебе, чем ты сам.
Но треск исходящий от разваливающихся механизмов чужих существований - ужасен и все портит.

А еще я не люблю прикосновений.
Тут, правда, совсем другое. Тело ощущается, если оно болит и, когда по нему странствует что-то для меня необъяснимое, но я точно знаю, без этого чего-то я затрещу. Никак иначе тело не ощущается. Иногда мне кажется, что рука может спокойно пройти сквозь ногу, если понадобится - в этом нет ничего необычного.
И тут чья-то чужая рука проходит сквозь мою ногу.
Паника. До тошноты.
А если чужая рука пытается пройти сквозь голову?
Если бы я не была уверена в том, что тело неспособно реагировать быстро и остро, я бы бросалась на людей за такие штуки, стараясь их задушить. Но если бы оно было так, я бы и не нервничала при касании.
Самое главное, что случайные прикосновения - это другое. В этом даже есть какой-то азарт, тонкая нотка "чего-то иного" в привычном самоощущении.
Но только случайно и на долю секунды.
Только вот большинтсво моих знакомых обожает обниматься, целоваться, резвиться и играться, и я знаю, что они не запомнят эту мою особенность.

@темы: Еженедельник, Ножом по человеческой коре

Comments

[Никки смотрит на гусар]

кистеперая рыба с чешуей из зеленого вельвета, о, как же я вас понимаю!
Тоже ужасно не люблю прикосновения. Правда, иногда мне хочется обнимашек, прямо до дрожи, и я даже развожу кого-нибудь на них - но как до них доходит, желание пропадает. И не объяснить же человеку, что я им не брезгую, у меня ПАНИКА.

[Тише, Князь, это я]

Никки смотрит на гусар, вот-вот! Самое главное, что когда пытаешься объяснить: "представь, что моя рука вот прям сейчас залезла к тебе в кишки" ответная реакция так пестра на "фу, бля!"

[Лайверин]

Все-таки это прекрасно, когда волосы длинные.

Да. Ужасно боюсь, что по какой-то причине мне придётся с ними расстаться. Отчасти они воспринимаются как защита. А ещё так лучше чувствуешь ветер.

Они ведь не виноваты, что я ненавижу чужие прикосновения.

У меня несколько иначе: я люблю прикосновения, друзьям меня можно тискать, теребить, плести косички, но есть люди, которые мне с первого тактильного контакта неприятны. И отношения с ними потом не складываются.

Высшая форма близости - молчание в темноте.

[Тише, Князь, это я]

Лайверин,

Ужасно боюсь, что по какой-то причине мне придётся с ними расстаться.

ага. У меня цель - коса по пятую точку. Точнее, две косы. Две косы - это куто)

[Лайверин]

У меня цель - коса по пятую точку.

Я бы не отказалась от косы до колен, как у Русалки, но ведь не вырастет. Или запутаюсь. Хотя до коса до пояса мне тоже вряд ли светит.

[Тише, Князь, это я]

Лайверин, а почему не вырастет?

[Лайверин]

Потому что я с детства пытаюсь отрастить волосы. И максимальная длина - чуть ниже, чем до середины спины. Даже при использовании всяких чудо-средств. Ну и секутся, не без этого.

[Тише, Князь, это я]

Лайверин, блин. Почему же так? Они ведь вроде как должны расти себе и расти без конца и края, в чем подвох?

[Лайверин]

кистеперая рыба с чешуей из зеленого вельвета, в качестве волос. В пределе роста - он у всех разный. Строго говоря, отклонение - как раз

расти себе и расти без конца и края

, как знакомые с биологией люди говорят.

[Тише, Князь, это я]

Лайверин, вот же неприятность! Придется проверять, где у меня этот самый край...